На улицу она вышла улыбаясь. Прищурилась на слепящем солнце, потопала ногами, стряхивая с сапог налипший снег и вместо того, чтобы поймать такси, направилась совсем в другую сторону, к небольшому парку с прочищенными дорожками и заснеженными статуями. Замёрзнет, конечно, быстро, ведь Калерия Львовна полностью права, её сапоги на тонюсенькой подошве не предназначены для прогулок по морозу, но пройтись очень хотелось. А домой она всегда успеет.
По дорожкам гуляли женщины с колясками, а в глубине парка детская площадка, просто наводнённая детьми. Они катались с ледяной горки, качались на качелях, кто-то играл в снежки. Марина остановилась, наблюдая за ними, и вздрогнула, когда прямо за её плечом раздался громкий окрик:
— Лебедев! Куда ты полез? Ты хочешь шею себе сломать? Слезай!
Женщина заметила обращённый к ней взгляд Марины, вдруг смутилась и улыбнулась виновато.
— Извините. Просто за ними глаз да глаз, секунду промедлишь и…
Марина вежливо улыбнулась в ответ.
— Ничего.
Она отошла в сторону, поставила сумку на скамейку и достала телефон. Нужно было предупредить Ольгу, что встреча прошла успешно, а она сегодня в офис не приедет. Пока ждала ответа, прижав трубку к уху, к скамейке подбежала девочка и села. Начала мотать ногами, а на Марину поглядывала с любопытством. Марина ребёнку улыбнулась.
— Встань, замёрзнешь.
— Ничего не примёрзну, — помотала девочка головой. — Я устала.
Ребёнок уставился на неё огромными карими глазами, и от этого взгляда вдруг стало не по себе. Марина отвернулась и с Олей заговорила, но время от времени на девочку оборачивалась. Той сидеть надоело, она влезла на скамейку и села на спинку. Немножко наклонилась назад и едва не упала, Марина в последний момент успела схватить её за куртку и втянуть обратно. Марина посмотрела с укором, а девочка рассмеялась и вдруг сама ухватилась за руку Марины.
— Держи меня.
— Держу. Нет, Оль, это не тебе… Давай завтра это решим. Да, утром. — Сунув телефон в карман, снова посмотрела на девочку. — Ты же упадёшь!
— А там снег, прямо в сугроб можно упасть!
— Зато за шиворот попадёт и будет холодно. Вставай. — Марина потянула девочку на себя, заставила встать и помогла спрыгнуть со скамейки.
Девочка была маленькая, на вид лет пять или шесть, крутилась, как юла вокруг неё и Марине никак не удавалось её как следует рассмотреть. Из кармана розовой куртяшки торчал фломастер, а на руках полосатые варежки, с налипшим на них снегом. Шапка казалась ей великоватой, съезжала на глаза, и девчушке приходилось постоянно поправлять её холодной варежкой.
— Фу, устала! — объявил ребёнок, наконец остановившись. — Теперь мне жарко.
Марина улыбнулась.
— А руки замёрзли? Варежки сырые, наверное.
— Я в снежки играла. Только там мальчишки старшие, с ними плохо играть, они дерутся.
Огромные глаза снова уставились на Марину, и она неожиданно почувствовала странную слабость в ногах и присела на скамейку. Разглядывала девочку, а та потянула её за рукав.
— Встань, замёрзнешь!
— Как тебя зовут?
Девочка важно подала ей руку.
— Юля.
Мокрую варежку пришлось пожать.
— А тебя как?
— А меня Марина.
Девочка вдруг перестала улыбаться и, секунду помявшись, спросила:
— Ты к кому-то пришла, да?
— Нет, я просто гуляю.
Юля смешно закусила нижнюю губу.
— А так разве можно — просто гулять?
— А почему нет?
Ребёнок пожал плечами.
— Гулять надо по расписанию.
— По какому?
— По правильному.
Марина рассмеялась.
— Наверное, ты права. Но у меня даже по расписанию не всегда получается, приходится гулять, когда возможность появляется.
— Ты очень занятая, да?
— Выходит так.
— А я вот ничем не занята. Только иногда. — Юля достала из кармана фломастер и показала ей. — Вот, я рисую, когда я ничем не занята.
— Ты любишь рисовать?
— Да. Принцесс там всяких. И собачек.
— Это здорово.
— А на следующий год я пойду в школу. И, наверное, тоже буду очень занятая. — И без паузы продолжила: — А ты часто здесь гуляешь?