Дорога к морю была отреставрирована, выложена мрамором, у моря построили домик для отдыхающих, причал для яхт и катеров и чуть ниже даже домик для охраны. Он стоял у самого моря. Чистовский распорядился заасфальтировать полтора километра дороги, ведущей от шоссе на Альгеро к его дому, что обошлось ему дополнительно в полтора миллиона долларов. Вокруг были высажены оливковые деревья, за которыми следил нанятый садовник.
Четыре года назад вилла наконец была полностью отреставрирована, и Чистовский впервые приехал сюда посмотреть, как выглядят его владения. В ремонт виллы «Дольче Вита» он вложил сорок два миллиона долларов, но, по заверению риелторов, которые осмотрели его владения, теперь вся его недвижимость на острове могла стоить порядка семидесяти-восьмидесяти миллионов долларов и с каждым годом увеличивалась в цене. Правда, международный кризис 2008 года довольно ощутимо ударил по здешним владельцам роскошных особняков. Некоторые исчезли навсегда, другие предпочли выставить свои виллы на продажу, третьи продолжали вести прежний образ жизни, не обращая внимания на поразивший мир кризис. Вот к третьим явно принадлежал и сам Чистовский, хотя после кризиса его состояние «ужалось» почти в три раза, и теперь бывший миллиардер и олигарх Альберт Чистовский был всего-навсего мультимиллионером с состоянием в пятьсот или шестьсот миллионов долларов. Впрочем, это были официальные цифры. Но, как подозревали многие, его действительное состояние, как и у многих олигархов Восточной Европы, всегда сильно занижалось, их реальные доходы не были отражены в финансовых документах, ведь в этом случае пришлось бы платить и реальные налоги, которые многие предпочитали выплачивать по значительно «облегченному» тарифу. Но, возможно, это были только слухи.
С восточного побережья Сардинии, куда пришел паром, до западного, где находился городок Альгеро, было около трех часов езды. Дронго предпочитал дремать, сидя на заднем сиденье, тогда как Джил с восторгом осматривалась вокруг. Она и до этого несколько раз бывала на Сардинии, и ей очень нравились эти места. Один раз она даже разбудила его, предложив остановить машину, выйти и посмотреть на собор города Сассари, через который они проезжали. Собор был построен в шестнадцатом веке. Они внимательно осмотрели этот шедевр эпохи Возрождения.
К вилле супружеская пара прибыла в седьмом часу вечера; их машина наконец свернула на асфальтовую дорогу, ведущую к вилле.
– Мы почти приехали, синьор, – сказал водитель, обращаясь к Дронго. Он был уверен, что его пассажиры итальянцы, так как Джил говорила на характерном римском жаргоне. А сам Дронго ограничивался лишь некоторыми замечаниями.
У въезда на территорию виллы был установлен шлагбаум и небольшая ограда. Здесь же стоял охранник. Он подошел к машине и наклонился к окошку.
– Я могу видеть ваши приглашения? – спросил он по-английски, но с сильным акцентом.
– Мы их не взяли, – рассмеялась Джил, заговорив по-итальянски, – но нас пригласил сам синьор Чистовский, – в европейских языках не было краткой буквы «и», поэтому фамилия владельца дома звучала как «Чистовски».
– Как мне передать? Кто приехал? – уточнил охранник. Ему было лет тридцать пять.
– Скажите, что господин Дронго с графиней Вальдано, – сказала Джил, – в приглашении были указаны наши имена.
Охранник кивнул.
– Можете проезжать. Меня предупреждали, графиня.
Машина проехала дальше.
– Кажется, в Италии я только твой супруг, – пробормотал Дронго.
– Тебя это огорчает?
– Нет. Даже радует. Значит, я тоже немного приобщился к вашей родовитой аристократической семье.
– Боюсь, что у тебя ничего не получится, – притворно вздохнула Джил, – сам брак еще не гарантия приобщения к аристократической семье. Ты всего-навсего муж графини Вальдано, но у тебя самого нет никакого титула.
– Ладно. Убедила. Кажется, в Великобритании есть контора, торгующая титулами. Придется написать им, чтобы продали мне титул барона или маркиза. А еще я отправлю письмо в Кембриджское общество. Там есть контора для тщеславных дураков. За деньги тебя включают в справочник «Кто есть кто» и даже объявляют человеком десятилетия или столетия. Можно даже тысячелетия, но за соответствующую плату.