Дверь в квартиру открыли после третьей серии звонков. Пожилая седая женщина странно посмотрела на девушку, но потом, будто очнувшись, спросила:
- А ты чего не проходишь, Марина?
- Почему ты так долго не открывала? – проигнорировав родительский вопрос, задала встречный.
- Я? Да я как-то и не слышала?
- Не слышала? – взорвалась девушка, заводясь с полоборота. – Да я уже минут пять трезвоню!
- На балконе была, вот и не слышала, - спокойно отозвалась женщина. – А ты чего такая сердитая? На работе что-то случилось?
- Все нормально, - вопрос остудил сходу. Не хотелось развивать эту тему. Ухватив пакеты с продуктами, Марина поспешила втащить покупки на кухню. Ухнула ими о стол. Перевела дух. – Там тебе привет передавали.
- Кто? – поинтересовалась женщина, изучая содержимое пакетов.
- Ваши незабвенные «кодекс морале»!
- Аа…
- Все выпытывали, чего тебя долго не видно было, – девушка внимательно посмотрела на мать, но та ничего не ответила.
Когда продукты приобрели временное пристанище в холодильнике, Марина решила перейти к непосредственной цели своего приезда.
- Я здесь случайно Лидию Васильевну встретила.
- Ты есть будешь? – женщина полностью проигнорировала информацию. Она вытащил несколько тарелок. Переложила одну в другую. Наконец, выбрав нужную, стала наливать в нее суп. С фрикадельками.
Эту тарелку Марина знала очень хорошо. Вплоть до стертых мест на рисунке. На донышке был изображен Карлесон с Малышом на плечах и банкой варенья. Когда-то в детстве она была ее любимой. Как и суп с фрикадельками. Сейчас же скандальная журналистка с трудом переносила это сочетание. Как и все сопливые воспоминания из недавнего далека. Сделав паузу, Марина решила взять быка за рога.
- Мам, тебе нужно лечь на комплексное обследование. Срочно. За деньги не переживай, не проблема.
- Ну, что ты, доченька, а как же огород? Все ведь пропадет по жаре такой-то. Я и так на недельку приехала. Только зачем? Не могу вспомнить! Точно знаю, что очень нужную вещь хотела взять. Но что? Не помню. – На обеденный столик была осторожно поставлена фаянсовая тарелка. Пьянящий запах сочетания мяса с рисом дразнил обоняние. – Да ты ешь, ешь. Остынет всё!
Женщина словно споткнулась. Задумалась. Она села на табурет и озадаченно посмотрела на дочь, как будто бы видела ее в первый раз.
- Вот и я говорю, мама, забывать ты часто стала. Отдохнуть нужно, подлечиться. А огород… Да что ему сделается?! На крайний случай охранника найму, за полив доплачу. Да и, вообще, бросай это грязное дело. Что я продуктов тебе не куплю?
- Как ты можешь так говорить. Это же мой труд! Моя радость, – женщина обиженно отвернулась. Затем встала и вышла из кухни прочь.
Марина угрюмо сверлила дверной проем. Мать могла снова попытаться накормить ее супом. «Боже, – она отодвинула тарелку с нетронутым угощением и в сердцах пообещала куда-то в пустоту, - если бы кто помог мне разрулить эту чертову ситуацию, я решила бы за него все его проблемы!
Часть 2
Глава 1
Приглушенный свет создавал таинственный уют. В глубоком кресле из черной кожи сидел мужчина лет сорока. Темный костюм сидел на нем великолепно, подчеркивая идеально сложенную фигуру. Смуглое лицо с высоким лбом выгодно отеняли черные вьющиеся волосы до плеч, зачесанные назад. В одной руке он держал бокал на тонкой, высокой ножке с темно-бордовой жидкостью. Другой – подпирал голову. Мужчина откровенно скучал. Его длинные ноги, закинутые одна на другую, в который раз поменялись местами.
Полумрак придал вину визуальной бархатистости, делал его темнее, заманчивее. Холеные, длинные пальцы музыканта поиграли ножкой бокала, рассматривая отблески гранатового цвета на гранях сосуда и отставили напиток прочь. Хрусталь обиженно зазвенел от столкновения с поверхностью небольшого столика. Предмет мебели абсолютно никак не отреагировал на истерические стоны посудины. Он, весь из красного дерева, продолжал гордо стоять на своей единственной резной ножке и служить невозмутимой подставкой хрустальному шару.
Шар спал. Сине-зеленые язычки, таящиеся в его недрах, невыразительно поблескивали и, словно клубок змей в спячке, не проявляли никакой активности. По комнате разнесся усталый вздох. Который день одни разочарования! Время шло, но ничего не менялось. Даже вино стало безвкусным. Где же он ошибся? Но разве такое возможно? Мужчина вновь посмотрел на бокал. Не найдя в вине ничего примечательного, решил было уже попрощаться с ним, но на шаре внезапно вспыхнули две красные точки. Шар заиграл светом, разгоняя полумрак комнаты. «Наконец-то! А то я думал, что с ума от скуки сойду», - кривая ухмылка легла на красивое лицо, никак не отражаясь в холодном взгляде, – точки загорелись в ожидаемых местах.