- Ваше Величество! – словно из-под земли материализовался министр Нострель. – Здесь такое дело. – Он указал на мертвые тела, картинно обведя пространство длиной рукой, затем стал протирать пенсне, излучая оскорбленное достоинство, как будто произошедшее задевало непосредственно его самоценность. - Могут быть претензии!
- Не будут! – заверил Элор. – Капли крови уже донесли вести по королевствам. И истинную информацию о случившемся. Родственники оплачут убитых. Миру Оаз ничего не грозит. Да и не все свидетели мертвы. – Молодой мужчина поискал глазами короля удильщиков, но того и след простыл: «Когда только успел?» Отер слезы с лица любимой. – Смотри, как заискрилось твое ожерелье. Снова. – Камень лучился ярким светом. - И рисунки стали ярче.
- Кристалинушка! Родная моя! – девушку вырвали из объятий мужчины, оттесняя его в сторону, и прижали к пышной женской груди. – Вернулась, девочка! – Град поспешных поцелуев накрыл правительницу с головой.
Ворнин едва успел подхватить отлетающего в сторону друга. На лице воина было написано немалое удивление. Такой силы от обычной женщины он не ожидал. Марлин откровенно давился смехом. На лице Мишу и остальных сопровождающих подрагивали уголки губ, но они деликатно рассматривали песчинки под носками своих сапог.
- Ваше Величество! Ваше Величество! – осенней мухой нудил Нострель. – Да утихомирьте Вы эту няньку!
На доставучем мужике сконцентрировалось несколько неприязненных взглядов. Первый министр поежился и потерялся из вида.
Душа Кристали пела весенней птицей. Какое счастье оказаться снова дома! Тепло окутывала измученную душу, успокаивая, даря надежду, что теперь все будет хорошо. Будущее не страшило. Она со всем справится. Вместе с Элором!
Глава 2
Марина сидела над дневником мамы. Как много она не знала из ее и своей жизни. На комоде - фотография, украшенная черной ленточкой. Как же тяжело! Она не привыкла терять… «Прости меня, мама! Надеюсь близняшка сдержала свое слово, и жизнь радовала тебя до последнего вздоха», - девушка водила пальцами по лицу на фотографии. От этих манипуляций в памяти всплыло еще одно лицо. Мужское. И последние слова. Его слова. Из груди вырвался тяжелый вздох и был заеден помидорками из салата. Марина проморгала накопившиеся слезы: «Так, нечего сырость разводить! Что у меня там на работе?»
Синий, с золотистыми отблесками «Майбах» несся по загородному шоссе в сторону столицы. Ветер заглядывал в открытое окно. Легкими прикосновениями остужал покрасневшее от слез лицо и зарывался в длинные темные волосы. «Как же я соскучилась по тебе», - Марина поглаживала белую, холодную кожу отделки салона. Внутренняя синяя подсветка успокаивала расшатавшиеся нервы.
На стоянку перед телецентром Марина въехала совершенно спокойная. Быстро взбежала на третий этаж, на ходу вспоминая заготовленные фразы, чтобы отбиваться, если вдруг что. На двери своего отдела обнаружила табличку «Отдел светской хроники. Руководитель Валерия Ломаченко» Кинуло в жар. Ручка двери поддалась без проблем. Отдел был пуст. Никто не сидел за столом. Не тарабанил по клавишам. При ней подобного не случалось. Прошла к своему кабинету. На месте секретаря, ранее занимаемом Лерой, ее встретила смутно знакомая темноволосая девушка с короткой стрижкой. Девица что-то копировала с компьютера:
- Ты что заблудилась? Или ностальгия замучила? Если забыла, то твой кабинет там, - улыбаясь, девица махнула куда-то дальше по коридору. Затем подхватила сумочку и помчалась на выход. И если забыла, то сегодня – выходной! Хорошего тебе отдыха!
По коридору разнесся переливчатый добродушный смех. Марина в недоумении поплелась на выход. В коридоре остановилась и направилась в сторону, куда указала хохотушка. Перед дверью Сергея остановилась машинально. Мазнула взглядом по табличке: «Что?» На табличке красовалась свежая аккуратная гравировка «Соробко Марина Владимировна, главный редактор»
Из сумочки послышалася переливчатая мелодия. На экране айфона высветилось сообщение от Сергея: «Прости меня! Умоляю! Я просто сильно погорячился. Такое ведь со всеми бывает. Прошу тебя, замолви за меня словечко. Меня нигде теперь не берут! Не могу же я в бульварную газетенку идти. Это же дно! Между прочим, в такой ситуации я оказался из-за тебя, поэтому ты просто обязана мне помочь…»
Дальше Марина читать не стала. Как всегда, одно и то же. Начинает за здравие, заканчивает за упокой. Сначала слезные извинения, потом обвинения и угрозы. Надоело! Она себя поди тоже не на мусорке нашла. Как оказалось, королевских кровей девица! Марина решительно толкнула дверь. Та оказалась запертой. Девушка порылась в сумке в поисках ключа. Нашла быстро. Он висел на кольце брелока с изображением красивого озера с большим камнем в центре. Ключ вошел в замочную скважину легко. Раздался легкий щелчок. Дверь распахнулась, приглашая войти внутрь. Знакомый кабинет с обновленной обстановкой. От барахла Сергея Васильевича даже следа не сталось. И воздух стал другим. Чище.