Вот это, действительно, была новость! Мне кажется, я даже села мимо стула, после такой новости. Сразу вспомнились все его заминки при упоминании эльфов… И эта грусть. Но надо же! Кто же был так жесток? В голове тут же зазвучали бесстрастные слова Алекса: «Отец – тролль, мать – эльфийка. Тролли напали на эльфийский замок, эльфы победили троллей, разгромив войско, в отместку королевский отпрыск троллей тайно пробрался в замок, похитил и изнасиловал дочь короля эльфов. Его, понятное дело, поймали и казнили, а эльфийка ребенка хотя и оставила, что уже чудо, но после рождения отправила сюда: ни троллям, ни эльфам он не был нужен – живое напоминание о позоре». Так вот почему Герб такой … красивый для обычного тролля. Как только поняла всё, тут же подскочила и обняла Герба. Так сильно, как только могла.
- Дурашка, - сказала ему – Куда же я тут без вас?.. У нас на Земле есть пословица: «клин клином вышибают». Мне просто нужно на кого-то переключиться. Не для меня этот эльф. Пусть вон его феечки себе забирают. А я найду себе парня попроще. Поможете?
И посмотрела на него глазами кота из «Шрэка». Безотказный приём. Вот и Алекс с Гербом сдались. Рассказали мне всё, что знают обо всех «кандидатах». Но напоследок Алекс шепнул:
- Он тебя так просто не отпустит, Ася. Ты его сильно зацепила, он пока сам этого не осознал, но он точно будет ревновать тебя ко всем и сделает всё, чтобы вернуть.
- С чего ты взял? – удивилась я. Эльфы и ревность? Ревность же ниже их достоинства…
- Вчера во взгляде прочел, когда мы за тобой пришли…
- И что мне, по твоему, ему за это «спасибо» сказать?
- Нет, Ася, ему не помешает спуститься с небес на землю. Просто предупредил: легко не будет.
- Не переживай. Прорвёмся!
Однако Алекс лишь загадочно улыбнулся на это моё смелое заявление, но больше ничего не сказал.
Он оказался прав, легко не было. С кем бы я ни начинала сходиться, каким бы ни был «кандидат», я непроизвольно начинала сравнивать его с эльфом. И зря! Как там у «Нервов»: «Ты всегда проиграешь заранее, когда начинаешь сравнивать». Все «кандидаты» ему проигрывали. Я уж было совсем отчаялась, пока случайно не столкнулась с Антоном. Высокий, красивый, я бы даже сказала, смазливый, но приятный в общении, есть о чём поговорить. И поначалу всё было совсем неплохо, мне даже показалось, что я оставила эльфа в прошлом. Но … не тут-то было!
Время пострелять, между нами пальба![4]
Эх, знать бы, где упадёшь, соломки бы подстелил. Но я же не пифия какая-нибудь, откуда мне было знать! С Антоном я познакомилась через Машуню. Ну, знаете, как это бывает в большой компании. Друзья друзей и всё такое… Сначала я сомневалась, но парень был по хорошему настойчив, не отступал. Хотел быть полезен, и, действительно, был полезен. Окружил вниманием, любое желание ловил на лету… Но, его было так много.
Я не привыкла, что мне некуда спрятаться от других, когда так хочется побыть одной. И буквально сбегала от него, не поверите куда. В кружок по вязанию. Ненавижу вязать! Нитки ведут себя хуже, чем провода от наушников. Мои «вязанки» были похожи на мою судьбу: криво, косо, и очень запутано. Но это помогало мне хоть часок помедитировать в уголке. Кружок был хорош тем, что каждый занимался здесь своим вязаньем (крючком, на спицах, нитками, бисером), и в чужое - нос не совал. Преподаватель, мудрая женщина, понимала, кто сюда пришёл по призванию, кто от скуки, а кто, как я. Поэтому к кому-то подходила, а кого-то обходила по широкой дуге. Лишь пару раз, дефилируя мимо, она бросила мне загадочные фразы: «Уже лучше, Ася!» и «М-м-м, что-то это мне напоминает». Загадочные, потому что оба раза мне это напоминало последствия игры котёнка с клубком ниток. И разницы с моими предыдущими работами не было никакой. Я была своего рода Пикассо. Этакий вязаный импрессионизм: ярко, амбициозно и ни хрена не понятно.
А потом выпал снег! Как же я по нему соскучилась среди этих серых пейзажей. Мы высыпали во двор школы, все: преподаватели, ученики, - и стали лепить снежки и кидаться ими. Я тоже лепила и кидалась, руки замерзли, и я пыталась их согреть, дыханием, но выходило не очень. Пока мои руки не взял в свои Антон. Его ручищи были не просто теплыми, а горячими, как и его дыхание. Он наклонялся и даже слегка касался губами моих пальцев, как будто целовал их, целовал на виду у всех. И это смущало. Потому что мы активно общались, но в моих глазах ещё не были парой. Целование рук – это вообще очень интимная вещь. Я высвободила свои ладони и, сказав «спасибо», позорно удрала, чтобы вернуться к зимним забавам. И тут мне в спину прилетел чей-то увесистый снежок. Я заозиралась вокруг, параллельно лепя «ответку», и чуть не задохнулась от негодования, когда увидела от кого. Ну, конечно, от его Эльфейшества. Ему же плохо, когда другим хорошо! Ну, заяц, погоди!!!