Молчание длится долго, потом Ася начинает читать стихи, и от её голоса и их смысла мне становится как-то не по себе...
- «Слетают на плечи обрывки несказанных слов. Банален и вечен сюжет, к сожалению, не нов. Так единодушно над этим смеется свет. Ведь он мне так нужен, а я ему - нет. Искусство притворства с досады постигла давно. Ведь это так просто – смеяться, когда не смешно. Улыбки, как листья растут на моих губах, но все ж от убийства меня отделяет шаг. Талантом провидца мне грустное счастье дано. Читая по лицам, я вижу дурное кино. Истерзана болью и ревностью бита в кровь, пусть сдохнет, как крыса, придуманная любовь! Продолжу, прощаясь, беспочвенный наш разговор. Не водится счастье в колючках скандалов и ссор. В болотах истерик оно не живет совсем. Ты можешь не верить, но это известно всем»[15].
И отключается. В смысле связь пропадает.
- Алекс, что произошло, ты её специально отключил, или просто связь потерял?
- Нет, это она сама поставила блок. Дура ты, Машь, вечно лезешь, куда не просят. И если ты ещё не поняла, то между вами всё кончено. Ты можешь не верить, но это понятно всем. Слышала когда-нибудь фразу «благими намерениями вымощена дорога в ад»? Нет? Жаль, это как раз про тебя.
И это вместо спасибо? Нормальненько! Вот и делай после этого добро людям!
АНЖЕЙ
Господи, почему, ну, почему я не сдох при рождении? И не потому, что я жить не хочу, просто тогда мне точно не было бы так хреново, как сейчас. Я только ухватил ниточку… Нет, паутинку доверия или былой дружбы, когда думаешь уже после того, как сделаешь. Например, после того, как ввязался в драку за друга, даже если шансы на то, что вам накостыляют, выше, чем шансы на то, что накостыляете вы. И тут … у меня выбили почву из-под ног! Снова выставили предателем, таким же жополизом, как мои так называемые «друзья по бизнесу», ибо кто же поверит, что я не знал, что теперь Берт – принц. Берт - принц? Господи, всё ещё хуже, чем я думал?!
На хрен я ему теперь нужен со своей дружбой! Так тебе и надо, Анжей! Теперь тебя бортанут по социальному признаку. Не дотягиваешь! Не всё тебе можно, оказывается, и тебя можно… Не ожидал, что кто-то может стать на столько выше? Получите, распишитесь!
Даже если Берт не заподозрит меня в лести, ему просто не дадут. Кто он, пусть и в перспективе, и кто я? Не стоит думать, что ради меня он откажется от королевской семьи, как когда-то она оказалась от него. От такого не отказываются. Да и не стою я таких жертв, хотя … хотел бы стоить. Хотел бы вернуть его доверие, хотел бы, чтобы он улыбался мне как раньше, искренне и … как-то по-хулигански, что ли? Мне так не хватало этой улыбки. А не этих акульих оскалов, когда рот растянут до ушей, а в глазах арктический холод или сплошные цифры. Я – не я, без моего состояния, без банковских счетов и активов отцовской фирмы. Меня нет, вместо меня одни нули… и сам я, выходит, тоже ноль без палочки. Это жутко бесило! Хотя не скрою, поначалу мне нравилось, как менялись лица людей, когда они узнавали, кто я. Нравилось играть с ними, как кошка с мышкой, потому что и сами они постоянно играли в такие игры… А игры затягивали, все эти интриги, скандалы, альянсы, промышленный шпионаж, сбор досье на всех и вся… Кто чем дышит, с кем спит, с кем обедает в ресторане, какие у кого грешки и страстишки…
Всё резко изменилось, когда мы застукали одного парня на горячем, и стали его шантажировать, чтобы его отец заключил с нами выгодную для нас сделку. Эта сделка разорила бы его отца, но пф-ф! – какие мелочи! Кто и когда их брал в расчёт?! Но парень нас переиграл. Он сбросился с крыши высотки аккурат напротив нашей фирмы. Такой скандал нелегко было замять… Однако не это выбило меня из колеи. Перед тем, как сделать последний в своей жизни шаг, он прислал мне видео. В нём всего три слова: «Будь. Ты. Проклят!», - и этот взгляд, проникающий в душу… Так прямо смотрел мне в глаза только один человек. Тот, которого я попытался вычеркнуть из своей жизни. Не получилось. Я будто снова увидел эту сцену расставания и этот взгляд полный отчаяния, сожаления, и решимости. Отчаяния, что ничего не может изменить, решимости продолжить свой путь пусть даже без меня, и сожаления, вот только жалели в нём меня. Ибо это я был убогий, который не понимает своего истинного счастья, и сам, своими руками отказывается от него.
Я был на месте, когда приехала полиция, и видел, как коронеры соскребали его когда-то красивое тело с асфальта, чтобы запаковать его в чёрный пластиковый мешок. После этого я перестал нравиться сам себе. И начал ненавидеть себя, и то, что я делаю. Я подкупил нотариуса, и он якобы нашёл недостающую страницу отцовского завещания… по которому до своего совершеннолетия я не мог самостоятельно распоряжаться своим наследством. Так я вернулся в школу. Потому что там был Берт. Потому что только с ним не нужно было играть, только с ним я чувствовал, что что-то значу сам по себе, без своих миллионов. А ещё потому, что с ним я становился лучше. Всегда. И потому меня тянуло к нему, как магнитом, но … Я не знал, как к нему теперь подступиться. Казалось, выверенный мною план трещит по швам. Дни шли, но Берт не становился ближе. И я злился! Злился на него за то, что рядом с ним вся моя уверенность куда-то испарялась, и было проще игнорировать его, чем сделать первый шаг. Злился на себя, потому что считал себя недостойным прощения, и оттого задирался при встрече, откровенно напрашиваясь на драку, но не получал даже этого удовлетворения, потому что мой друг был выше всего этого. Злился на весь мир за то, что оказался в такой Ж… И эта злость разрушала меня изнутри. Я не знал, как вывести его из себя, чтобы он обратил на меня своё внимание снова, чтобы при встрече со мной ему не было по фиг. Всё, что угодно, но только не равнодушие! Ведь мне по-прежнему, то есть катастрофически, не хватало наших с ним разговоров обо всем, как раньше, этой его искренней заботы обо мне. Вон как он всполошился, когда увидел мои руки! Уверен, остальным было бы наплевать.