- Ага. Классно ты их! Я бы даже сказала – красиво. А оборот – это вообще что-то!.. Но, я так понимаю, обратно тебе голой задницей сверкать не улыбается? Значит, надо возвращаться в школу. Пошли. Кстати, красивый окрас, тебе идёт.
- Спасибо… А ты … разве не шла куда-то? – надо же какой невинный вопрос.
- Шла. В школу.
А что? Краткость – сестра таланта, между прочим.
- А откуда?
- Вот всё тебе расскажи… - я секунду подумала, рассказывать или нет, и, хотя этот Алекс мне определенно нравился больше, чем то, что было до него, решила всё же проверить, - Дельце у меня тут было. Недалеко. Зелье готовлю, любовное, кое-что пришлось прикупить на стороне.
- Любовное, значит… - хмыкнуло в голове, а затем так язвительно почти пропело - Нельзя же. Уставом школы запрещено… Деньги нужны? – спросил голос уже более участливо.
- А кому они не нужны? – сделала театральную паузу, но деньги мне Алекс не предложил, да и откуда бы, богатеньких буратин среди нас было немного - Но нет, не деньги. Книга одна. Так что это…честный обмен.
- А если поймают? – голос в голове стал чуть более взволнован, почти неуловимо.
- А если нет? – усмехнулась я.
Собственно, до момента приготовления отвара я ничем не рисковала. Ингредиенты изучать было можно, хранить не воспрещалось.
Так, мы оказались в моей комнате, где мы с ним поспорили и даже забились, что я сварю любовное зелье и даже не спалюсь, а он обреет свои светлые кудри наголо. Ну, или я не справлюсь с задачей, и тогда покрашу свои кудри в ненавистный мне розовый цвет, а он получит от меня жутко дорогой талисман на удачу за так. И я сварила это дурацкое зелье, а этот дурак ещё и умудрился его попробовать. Налакался так, что мне пришлось его тушку с помощью магии транспортировать уже в его комнату. Зато он проиграл спор, и я честно взяла свой приз. А потом кое-что стёрла из его памяти. С помощью простейших чар. А, как известно, чем чары проще, тем сложнее их обнаружить. Пусть теперь помучается, с какого перепугу он теперь такой брутал … бритый. Конечно, позже чары рассеются, и он всё вспомнит, но успеет усвоить урок: не стоит спорить с ведьмой. Ни при каких обстоятельствах! Мы не любим проигрывать, и редко не мухлюем… Так, что баюшки-баю, Барсик!
ЗАХАР
Снова праздник, снова ты и моя любовь не в тему.
Снова падать с высоты, биться головой об стену.
Это легче, чем забыть, наслаждаться этой болью.
Я люблю тебя любить, мазать раны сладкой солью.
Все прекрасно. Все пройдет. Остаются только шрамы.
Но не лей ты этот йод на мои сквозные раны[18].
Зачем, зачем ты снова появилась в моей жизни, Диан? Нравится меня мучить? Я – твоя любимая игрушка? Но я не хочу ей быть. Больше не хочу!
Когда мы впервые встретились, всё было иначе, да? У симпатяжки эльфа было много поклонниц. По мне, моей косой чёлке, медово-карим глазам и о-о-охренительно длинным ресницам вздыхали даже девчонки постарше, а уж когда мускулы нарастил да в росте прибавил!.. А ты нет. Бегло взглядом мазнула и … забыла тут же. Как меня взорвало тогда! Зацепило! И чтобы я ни делал, ты была неприступна… Крохи, ты дарила разве что крохи, чтобы поддерживать интерес. А потом, вдруг взяла и… ответила. Я был на седьмом небе от счастья! Я был вне себя! Жаль, продлилось всё недолго… Ты исчезла, пропала, не найти. И только какие-то слухи… ничего определённого. А потом всё повторилось снова. В той же последовательности. Не узнала. Помнила всё иначе… Как говорится, «это было давно и неправда». И я завоёвывал заново… Снова, и снова… Пока не понял, что проиграл ещё тогда, в первый раз, когда повёлся на твоё показное равнодушие. А, может и не показное. И только сейчас я понимаю, что не так уж ты и загадочна. И не самая красивая. И … вообще. Переболел что ли?
Но всё равно не могу отшить тебя грубо, не переношу твоих слёз, уплываю от голоса. У тебя нереально приятный голос. Как у сирены. Есть вещи, которые я люблю в тебе сами по себе … Но уже, желательно, без тебя. От-дель-но. Улыбку, блеск глаз, голос, ямочки на щеках, тонкие пальчики… С ними у меня связано множество коротких, но счастливых моментов. И только с ними. И мне не улыбается смотреть, как кто-то сжимает эти пальчики в своей клешне, как улетает улыбка, адресованная не мне, как ты смеёшься не от моих шуток. Но уже не бьёт в голову, как раньше, сводящая с ума ревность. Просто эстетический диссонанс от того, что прекрасная вещь изнутри оказалась пустая или гнилая.