Детали и форма описания наблюдений здесь не имеют особого значения. В рассказе св. Антония странное существо названо сатиром или карликом и сам святой заявил, что язычники также используют слова “фавн” и “инкуб”. А св. Иероним говорит о “человеке такого рода”. В ходе нашего знакомства с древними легендами мы будем все время сталкиваться с подобной путаницей. Относительно последнего рассказа по крайней мере ясно, что увиденное св. Антонием существо не было ни -ангелом, ни дьяволом. В противном случае он бы сразу их распознал.
В индийской астрономической книге почти двухтысячелетней давности “Сурья-сиддханта” говорится: “Ниже луны, но выше облаков вращаются сиддхасы (идеальные люди) и видьяхарасы (носители знания)”. По утверждению австралийского автора Эндрю Томаса, согласно индийской традиции, сиддхасы могли становиться “по своему желанию очень тяжелыми или легкими, как перо; преодолевать пространство и пропадать из виду”.
В писаниях лионского епископа Агобарда также можно найти рассказ о летающих по небу и приземляющихся существах. Агобард родился в Испании в 779 году и приехал во Францию, когда ему было двадцать лет; в тридцать семь он стал архиепископом. После смерти, наступившей в 840 году, этот “один из самых знаменитых и ученейших прелатов IX века” оставил рассказ о чрезвычайно интересном происшествии.
Мы видели и слышали множество людей, скатившихся до такой глупости и опустившихся до таких глубин безумства, как вера в существование некоей страны, которую они называют Магонией (здесь и далее в цитатах курсив автора. - Прим. перев.), откуда корабли приплывают в облаках, чтобы вернуться обратно с теми плодами земли, что сбиты градом и бурями; в моряков, платящих мзду заклинателям грозы и получающих взамен зерно и другие продукты. Я видел четырех таких безумцев, ослепленных верой в возможность подобного рода вещей: крепко связанные и выставленные напоказ трое мужчин и одна женщина утверждали, будто они спустились с такого вот корабля; после нескольких дней заключения их вывели, как мы уже сказали, перед собравшейся толпой и в нашем присутствии собирались побить камнями. Но правда восторжествовала.
Мы еще увидим, что оккультисты этому же происшествию дают совершенно иное толкование.
Семеро гостей Фация Кардано
В средние века существовало мощное течение мысли, отличавшееся от официально господствовавшего религиозного, которое достигло кульминации в работах алхимиков и герметистов. Среди них встречались настоящие ученые и такие выделяющиеся своим независимым мышлением люди, как Парацельс и Джон Ди, чья жизнь была насыщена разнообразными приключениями.
Природа таинственных существ, рядящихся в блестящие одежды или покрытых темной шерстью, чрезвычайно увлекала их. Они были первыми, кто провел параллель между этими странными созданиями и существами, описанными в Библии и в текстах первых каббалистов.
Согласно библейской традиции, небесная иерархия включает человекоподобные существа, называемые херувимами, что подревнееврейски означает “достигший полноты знания”. Иезекииль описывает их такими словами:
И вид этих животных был как вид горящих углей, как вид лампад; огонь ходил между животными, и сияние от огня и молния исходила из огня. (Иез. 1, 13).
Принадлежат ли эти загадочные создания, летающие по небу и приземляющиеся на своих “кораблях-облаках”, невзирая на авторитет Агобарда, к той же категории существ, что и ангелы, спрашивают древние философы. Нет, потому что они смертны. В книге Монфокона де Виллара “Беседы о тайных науках” отмечается:
Иудеи по традиции называли эти создания, представляющие собой нечто среднее между ангелами и людьми, “садем”, а греки, переставив буквы и добавив один слог, - “демонас”. Древние философы полагали, что демоны принадлежат воздушной расе, властвующей над Стихиями; умирающие и рождающиеся, они неизвестны сегодня, когда редко кто ищет Истину в ее старом жилище, то есть в Каббале и в теологии иудеев, владеет особым искусством общения с этим воздушным народом и умеет беседовать со всеми этими обитателями воздуха.
Плутарх построил свою систему представлений о природе этих существ. Согласно А. Г. Клоку, он [Плутарх] считал нелепым, что между двумя противоположностями - бессмертными и смертными существами - больше ничего нет; природа не может иметь такой громадный изъян, должен существовать некоторый промежуточный вид жизни, обладающий особенностями тех и других. Поэтому, как между душой и телом у живых существ связующим звеном служит сознание, так и между божеством и человечеством существует особая категория демонов,
Неудивительно, что между эзотерическими “философам” и Агобардом обнаруживаются разногласия по поводу сущности тех трех мужчин и женщины, которые были схвачены толпой в Лионе.
Знаменитому каббалисту Седекии в царствование вашего Пекина пришла в голову мысль убедить мир, что Стихии населены теми самыми людьми, о природе которых я вам уже рассказал. Для достижения этой цели он обратился к сильфам с просьбой предстать в небе перед всеми. И они сделали это великолепно. Приняв человеческий облик, эти существа были видны в небе: вот они, облаченные в боевые одеяния, маршируют с оружием в руках, делают короткую остановку или разбивают лагерь и отдыхают в великолепных шатрах; или вот они на прекрасных воздушных кораблях эскадрами плывут по течению Зефира.
Что же произошло дальше? Вообразите себе, что этот век невежества вдруг решил задуматься над сущностью таких удивительных зрелищ. Народ сразу решил, будто эти колдуны завладели небесами и собираются устроить бурю и обрушить град на их урожай. Вскоре к мнению масс присоединились ученые богословы и законоведы. Поверил также и император; эта нелепая химера дошла до того, что мудрый Карл Великий, а за ним и Людовик Благочестивый наложили огромные штрафы на всех этих вымышленных небесных тиранов.
Теперь мы подошли к рассказу о прямом контакте, который я вновь процитирую по книге “Беседы о тайных науках”.
Видя, что простолюдины, ученые и даже коронованные особы напуганы ими, сильфы решили рассеять дурное мнение народа об их безобидном флоте таким образом: брать с собой людей из каждой местности и показывать им своих прекрасных женщин, свою Республику и свои методы управления государством, а затем возвращать их обратно на землю в различные части света. И сильфы осуществили свой план. Те, кто видел таких людей, спускавшихся с неба, сбегались со всех сторон, заранее уверенные в том, что это колдуны, которые отделились от своих спутников с целью отравить урожай садов и полей. Люди, охваченные бешенством под влиянием навязчивой идеи, спешили растерзать этих невинных. Число тех, кто был обречен умереть от огня и воды, во всем королевстве оказалось невероятно большим.
Самый необычный случай включает в себя похищение четырех человек и возвращение их на землю.
Однажды среди других событий в Лионе произошло следующее: народ видел, как трое мужчин и одна женщина сходили с такого небесного челна. Вокруг них собрался весь город. Люди возбужденно кричали: “Это волшебники, посланные Гримальди, герцогом Беневетским, врагом Карла Великого, уничтожить урожай франков!” Тщетно четверо невинных старались доказать, что они простые сельские жители и были увезены на короткое время удивительными людьми, которые показали им неслыханные чудеса и просили рассказать обо всем увиденном. Неистовствовавшая толпа не внимала их оправданиям и уже готова была предать их огню, когда на шум прибежал достопочтенный Агобард, епископ лионский, ставший монахом в этом городе и приобретший здесь значительный авторитет. Услышав обвинения толпы и оправдания обвиняемых, он веско заявил, что и те и другие ошибаются. Не может быть правдой ни то, что эти люди спустились с неба, ни то, что, по их словам, они видели. Народ, охотнее поверивший словам доброго отца Агобарда, чем своим собственным глазам, освободил четырех посланников сильфов. Позднее, в своей книге, Агобард подтвердил сказанное им перед толпой, а показания четырех свидетелей были преданы забвению.
Подобные истории были настолько общеприэнаны в средние века, что проблема связи со Стихиями стала основным занятием алхимиков и важной частью их философии. Парацельс написал целую книгу о природе этих существ. Вместе с тем он приложил большие усилия к тому, чтобы предостеречь читателей от опасности общения с ними.