Рашид горячо пожал мою руку.
— Твои желания — это желания всех матерей на свете, которые хотят сделать своих детей счастливыми.
Замечание Рашида заставило меня задуматься. Мои желания нельзя назвать чрезмерными, наверное, для их исполнения не пришло время. Смогу ли я когда-нибудь обеспечить своим детям надежную крышу над головой и все, что нужно для достойной жизни?
Перед сном мы принимали душ. Старшие дети присматривали за младшими. Пока одни мылись, другие следили за входом. Уставшие, разморенные, все уснули довольно быстро. Утром в семь часов Рашид постучал в дверь — пора вставать. А так не хотелось, особенно Элиасу, который любил поваляться в постели.
— Я еще не выспался, мама, — жаловался он. — Я не хочу никуда идти.
Я нежно погладила его по голове и напомнила о завтраке. После короткого душа мы пришли в столовую.
Утром народу было гораздо больше, видимо, многие пришли в приют ночью. В основном это были мужчины разных возрастов и национальностей. Многие с лицами хронических алкоголиков. Такая большая семья, как наша, вызывала любопытство. На нас оглядывались.
Представитель приюта пригласила меня в свой кабинет. Я пошла сразу, хотя даже не выпила кофе. Но надо было думать о завтрашнем дне.
Представителем оказалась внушительного вида женщина крупного телосложения с пронзительным взглядом из-за очков с толстыми стеклами в темной оправе.
Она сразу перешла к сути.
— У вас очень деликатная ситуация, — сухо сказала она. — Мы постараемся что-то придумать, но это будет нелегко. У вас есть деньги?
— Уже нет. В основном все ушло на билеты, а то, что осталось, мы потратили в первый день на гостиницу.
Теперь у меня ни гроша.
— Скажу вам честно. Не очень-то верится, что вы бедная. У вас вид ухоженной, чистой женщины. По вашей внешности не скажешь, что у вас проблемы.
— Это правда. Алжир мы покинули не из-за нужды.
Из-за проблем другого рода, но здесь у нас сразу же появились и финансовые проблемы. Не буду скрывать, я никогда раньше не жила в таких условиях. Надеюсь, что решение все-таки будет найдено.
— В подобной ситуации вы оказались по собственной вине, мадам, — произнесла она морализаторским тоном с нотками иронии. — Надо было думать, прежде чем приезжать сюда с кучей детей и без денег. На что вы надеялись? Найти жилье сразу после приземления в аэропорту?
Для меня это было слишком. Чтобы сохранить спокойствие, я должна была глубоко вздохнуть. Нужно было объяснить ей, чем руководствовалась я, приехав во Францию.
— Я знаю, мадам, что сейчас испытываю трудности, но это пустяки по сравнению с тем, что я пережила в Алжире. Там я жила в постоянном страхе. Все время содрогалась от мысли, что могу потерять ребенка или меня убьют.
Поймите меня правильно! Самое важное для меня — спасти жизнь своим детям. Поселить их — это второстепенно. Я была уверена, что в свободной стране смогу найти им жилье.
Она выслушала меня, но понять, тронули ли ее мои слова или нет, было невозможно, настолько непроницаемым казался ее взгляд.
— Теперь я лучше вас понимаю, но найти подходящее жилье для пятерых детей в самом деле сложнее, чем вы думаете. Я даже не могу обещать вам стабильного жилья в течение года. Вы еще столкнетесь с трудностями, будьте к ним готовы. Пока мы будем стараться селить вас в приютах или в гостиницах, в которых есть условия для детей. Счастливого вам дня и до вечера, до восьми часов.
Французская действительность вернула меня на землю.
Ближайшее будущее не обещало ничего хорошего. Надо было запастись терпением. Она сказала «в течение года».
Как перенести это? Я закрылась в туалетной комнате, чтобы никто не видел моих слез.
Оправившись от шока, я вернулась к детям. Застегнула младшим сандалии и куртки. В рюкзак положила большую бутылку с водой, подгузники для Захарии, хлеб и бисквитное пирожное, которое Рашид принес специально для детей. Предстоял еще один день бесцельных блужданий по улицам Парижа, без отдыха для детей и с едой всухомятку.
Это кардинально отличалось от того, как мы жили раньше.
Детский плач, боль в ногах, жажда и голод отодвигали архитектурные прелести Парижа на второй план. Трое малышей, гуляющих целый день под открытым небом, — ничего хорошего в этом не было. Но с ними было трое взрослых, которые могли позаботиться о троих детях.
Вечером, перед сном, Риан вдруг начал кашлять. Лоб его стал горячим, а сам малыш казался вялым. В два часа ночи Рашид вызвал врача. Температура у Риана была высокой, поэтому нас забрали в дежурное отделение больницы. Осмотрев ребенка, врач позвал меня, чтобы узнать номер моей страховки. У меня ее не было, но он успокоил меня, сказав, что все равно не оставит больного ребенка без медицинской помощи. Я дала ему адрес приюта, и врач снабдил меня жаропонижающими лекарствами и рекомендациями.