Я чувствовал себя полнейшим идиотом. Все то время, когда мне казалось, что мы с Полой «наладили» наши отношения и стали так близки, она трахалась с каким-то выскочкой из брокерской конторы.
Я вспомнил, что Даг работает на Уолл-стрит, возможно, недалеко от Полы. Я представлял себе, как они под вымышленным именем снимают номер в отеле в обеденный перерыв или по вечерам, когда Пола «работала допоздна».
Я шел и шел к центру, мимо Автобусного терминала портового управления на Восьмой. Миновав его, я повернул назад и пошел к своему офису.
В коридоре я обогнал Боба.
— Вы с кем-то встречались? — спросил он.
— Да, — ответил я, не останавливаясь.
— Я не видел этой встречи в вашем расписании на сегодня.
— Я забыл ее внести.
Я понимал, что был груб с Бобом, что потом мне нужно будет извиниться, но сейчас моя голова была занята куда более важными вещами.
Я позвонил Поле. Я ждал, что ее секретарша скажет мне, что Пола на обеде — другими словами, отсасывает у Дага, — но Пола сама взяла трубку.
— Привет, солнышко, — ласково сказал я.
— Привет, дорогой, — отозвалась она. — Слушай, у меня сейчас вторая линия. Можно, я тебе перезвоню?
Наверное, разговаривает с Дагом.
— Да, конечно, радость моя, — согласился я. — Я только хотел узнать, во сколько ты сегодня вернешься.
— Примерно в половине восьмого, может быть, в восемь. Мне сегодня придется задержаться.
— Ну конечно.
— Что случилось? — спросила она.
— Ничего. Почему ты считаешь, что что-то должно было случиться?
— Ты как-то странно разговариваешь.
— Странно? Почему я странно разговариваю?
— Слушай, мне нужно ответить на звонок. Я тебе сейчас перезвоню.
— Да, ничего. У меня тоже будет безумный день. Увидимся дома, котенок.
— Все-таки скажи мне, что случилось.
— Ничего не случилось. Всего тебе доброго.
Положив трубку, я прошептал: «Шлюха».
Сосредоточиться на работе было невозможно. Несколько раз звонил телефон, но я включил автоответчик, а потом прослушал сообщения. Один из звонков был от Полы, но я решил не перезванивать ей.
В замкнутом пространстве я начал сходить с ума, поэтому ушел раньше, примерно в половине пятого. Как и накануне, свой уход я прикрыл несуществующей встречей в своем расписании. По дороге домой мне становилось все хуже. Я боялся, что могу сказать или сделать что-то такое, о чем потом придется жалеть, поэтому я нырнул в «Подземку», забегаловку на Восточной Шестидесятой улице ближе к Лексингтон-авеню. Я понимал, что пропустить стаканчик-другой — не самое удачное решение проблем, но алкоголь снимает напряжение, и я подумал, что это лучше, чем приходить домой трезвым.
Я попросил виски с содовой. Поднеся стакан к губам, я спросил себя, действительно ли хочу это выпить. «Еще бы!» — ответил внутренний голос. Одним глотком я отправил в себя содержимое стакана. Внезапно мои проблемы с Полой не показались такими уж неразрешимыми. Значит, она трахается с брокером. Конечно, будет нелегко, но мы как-нибудь все преодолеем. Конец света не наступит, это точно.
Наверное, мне нужно было уйти после первого стакана. Четвертый и пятый, скорее всего, тоже были выпиты зря. Но теперь жалеть было поздно — кровь разносила алкоголь по всему организму. Когда я вставал со стула, то чуть не упал. Шатаясь, я побрел наружу, в теплые, влажные сумерки. Бар находился поблизости от «Блумингдейла», так что кругом было полно народу. Когда я шел по направлению к Третьей авеню, тротуар уходил из-под ног, я старался держаться ближе к домам, чтобы не налетать на людей. Оптимизм, владевший мной в баре, испарился. Сейчас я чувствовал только горечь и обиду. Я подумал, что это оттого, что я трезвею. Я остановился у винного магазина и купил бутылочку кофейного ликера. Как настоящий забулдыга, я стал пить прямо из горлышка, не вынимая бутылку из бумажного пакета. Когда я сообразил, что виски и кофейный ликер представляют смертоносную комбинацию, было уже поздно. Я не понимал, куда иду. Мне казалось, что я двигаюсь по направлению к дому, но меня каким-то образом занесло на Йорк-авеню, на несколько кварталов в сторону. Я сосредоточился на названиях улиц и понемногу добрался до Восточной Шестьдесят четвертой. Когда я наконец подошел к своему дому, я был совершенно измотан.
Проходя мимо консьержа, я попытался придать походке твердость. Стараясь выглядеть трезвым, я сконцентрировался на том, чтобы удержать равновесие, но, по-моему, обмануть его мне не удалось.
В прихожей я скинул пиджак на пол и пошел в уборную. Раскачиваясь над унитазом, я чувствовал, как кружится голова, моча хлестала во все стороны, заливая пол и брюки. Не подтерев за собой, я отправился в гостиную и сел на диван, продолжая то и дело прикладываться к бутылке. Комната кружилась, по меньшей мере два Отиса спали на кушетке напротив. Я почти уже прикончил ликер, когда пришла Пола.