Входная дверь была заперта снаружи. Я точно помню, что никакой кофе не варила и уж тем более за круассаном не ходила!
«У некоторых людей параноидальный бред начинается с потери памяти, замещая провалы альтернативной реальностью». – Тут же вспоминается давно прошедшая лекция на втором курсе. Введение в психиатрию, как в предмет. Это потом мы будем наглядно разбирать реальные случаи заболевания.
Судьба жестоко надо мной смеётся. Помню, я писала курсовую работу как раз по параноидному синдрому. И уж никак не думала, что когда-нибудь увижу напротив своей фамилии этот страшный диагноз.
Следующей реакцией на готовый завтрак становится злость и раздражение. Я отбрасываю страх, где-то на подсознательном уровне обвиняя себя в том, что не могу признать факта наличия болезни.
Не находя никаких цензурных слов, я лишь пыхчу, рассматривая этот злополучный завтрак. Руки чешутся выкинуть и этот круассан, который меня скорее пугает, чем вызывает чувство голода. Не пытаясь себя сдержать, я хватаю тарелки и вместе с посудой выкидываю еду в мусорное ведро. Чашка с кофе и стакан с соком летят в раковину. Включаю кран, делая напор чересчур сильным, выбивая всё содержимое из них.
Руки трусятся, и я сажусь на стул, понуро опустив голову под тяжестью полотенца. Сердце зажимают словно в тиски, а голова резко взметает вверх, когда спиной я вновь ощущаю чей-то чужой взгляд. И этот, до спазмов в горле знакомый аромат, заставивший меня в одночасье почувствовать жар в низу живота и тугой ком, нарастающий с какой-то невозможной скорость!
Впервые возбуждение причиняет не только сумасшедшее удовольствие, но и какую-то извращённую боль. Хватаясь руками за живот, валюсь на пол в позу эмбриона, попутно сбрасывая и стул, на котором сидела. Боль усиливается, а вот возбуждение понемногу угасает.
Я начинаю сомневаться, а было ли оно вообще?
И чтобы не закричать, иду на отчаянный шаг, закусываю кулак. Да с такой силы, что прокусываю мягкие ткани и чувствую, как в рот капает горячая кровь. Не подозревая, чем это может обернуться буквально через пару секунд.
Когда неведомая сила разворачивает меня лицом к потолку, моё безвольное тело, в те страшные секунды ощущающее сотни острых граней боли, выгибается дугой, а на губах застывает крик ужаса. Перед глазами всё плывёт, но я изо всех сил держусь в сознании, как бы при этом мне не было бы страшно.
Также неожиданно, как и подняло, меня роняет обратно на кафель, выбивая весь воздух из лёгких. И лишь тихий, сдавленный стон напоследок вырывается из горла.
Мне понадобилось добрых пять минут, чтобы окончательно понять – всё закончилось. И странный приступ, и всепоглощающая боль. И чужой запах. Всё.
Не торопясь поднявшись на ноги, я интуитивно повернула голову в сторону распахнутого настежь окна. Да, во время завтрака, в теплое время года, я открываю это окно. Но сегодня я даже не успела дойти до кухни. Или я настолько привыкла к этим действиям за всё время, что делаю это исключительно по привычке?
Поворачиваюсь к раковине, под которой стоит мусорное ведро. Рывком открываю дверку и вынимаю ведро, в котором с большим интересом разглядываю свой выброшенный завтрак.
Есть одно «но», напрочь перечёркивающее любое моё оправдание на счёт раннего склероза.
Всего одно слово. Круассан.
Я крайне редко покупаю два круассана за раз, потому что на второй день они не такие вкусные. Я же люблю с пылу, с жару, когда только из печи, когда свежий, горячий и хрустящий.
Оставляю мусорку на полу, а сама двигаюсь в сторону коридора, где висит легкая курточка. По утрам, когда солнце ещё не успевает нагреть воздух, бывает весьма прохладно, поэтому собираясь в кондитерскую, всегда накидываю на плечи куртку. И вчерашний чек о покупке как раз должен остаться в одном из карманов.
Я быстро нахожу нужную мне бумажку и впопыхах разглаживаю пальцами, чтобы увидеть отчёт о покупках. Всё верно! Багет, шоколадный урбеч с лесным орехом и круассан. Один круассан!
-Я не сошла с ума! – Натурально рыча, снова сминаю доказательство моего психического состояния. – Не сошла!
Глаза полыхали огнём от воспоминания. Совсем скоро и это уже будет неважно. Всё будет неважно. И сейчас, спустя ещё несколько месяцев ада и моего последнего испытания, я могу с уверенностью сказать, что я рада такому окончанию. Я рада, что я в психушке!
Я не псих, но я лечусь.
-Ты это слишком часто повторяешь.
Поток моих сумбурных мыслей прерывает голос Хейзел, доносящийся, словно из-под воды.