-А как давно существует ваш клан? – Снова обвела взглядом присутствующих.
-Более четырёх столетий. – Пожал плечами Лестер, словно говорил о погоде. - Состав комитета меняется в зависимости о рода. Наши дети наследуют места в клане, чтобы продолжать общее дело.
-Мои родители. У них ведь была дочь, родная. – Я задумалась в совершенно неправильном направлении.
Думать о том, что меня забрали из приюта только для того, чтобы я унаследовала место в клане, - очень тяжело.
-Анна. – Сейчас меня позвала незнакомка, на вид которой было примерно столько же, сколько моей маме. – София забрала тебя из приюта не как замену погибшей дочери.
Женщина смотрела на меня с жалостью. Она отодвинула свой стул и встала с места. Её никто не перебивал, давая высказать своё слово. И видимо к ней прислушивались.
-Есть одно непоколебимое правило нашего клана – наследники должны быть по прямой линии. Потому, что только дети своих родителей могут наследовать их дар. В нашем комитете собраны необычные люди. Каждый из нас, - незнакомка обвела рукой всех присутствующих, - носитель особого гена, делающий нас людьми со сверхъестественными способностями. София была носителем гена предвидения, как и весь её женский род. Оливер имел редкую группу крови, которая помогала всем нам при переливании – делала нас невидимым для демонических радаров. Их дочь – это объединение двух сильнейших генов. Именно Карла предсказала твоё появление и появление за твоей спиной Сатаны. И поплатилась за это жизнью.
-Карла? – Выдавила из себя, чувствуя, как подо мной пропадает даже стул. – Я никогда не слышала это имя в нашем доме. – Собравшись с мыслями, я закусила язык. Мне нужно всё узнать сейчас! – А что с ней произошло?
-Когда она погибла, Карле было двенадцать лет. Она месяц ходила за Софией, называя твоё имя. Твоё полное имя – Аннелиза Сойер. – И это было произнесено с каким-то извращённым удовольствием. Напоследок я увидела улыбку этой женщины – злобную и отталкивающую.
Услышав своё настоящее имя, меня будто ударило током в 220 Вольт! Пальцы вдруг стало выкручивать, ломать, а голова наполнилась концентрированной болью в одночасье.
Падая со стула, я во все глаза смотрела на хаос, творившейся вокруг меня. И лишь одна, слабая, точно паутинка, ниточка мысли, не давала мне полностью погрузиться в эту тьму.
«Моё имя. Нельзя произносить моё настоящее имя!» - И так по кругу бесконечности.
Я сжимала зубы, каталась по полу, чувствуя, как собственные кости трещат от ломки и боли. Мой крик – настоящая симфония ужаса и адской пытки.
Вены загибались, перекручиваясь между собой.
На мгновение, - а может это была вечность, - всё передо мной вдруг замерло. Лица людей из клана застыли – кто в гримасе ужаса, кто смотрел на меня с наслаждением. Но всё это меркло, когда перед собственным носом, в состоянии полной беспомощности, видишь лицо Сатаны.
-Надеялась, сбежать от меня, родная? – С наигранным расстройством спрашивает Рейман. Проводит пальцами по лицу, убирая отдельные волоски. – Я ж тебя из-под земли достану! Не надейся на эту свору лжецов. – Кивает в сторону застывших членов клана. – Тебе никто не поможет, моя девочка.
Он исчезает также стремительно, как и появился. Время снова возобновляет свой ход и возвращается боль. Я разворачиваюсь лицом к полу, оставляя глубокие следы от ногтей на ламинате. Чтобы хоть как-то прекратить эту агонию, не нахожу способа лучше, чем навредить себе.
Зажмуриваясь, я с криком ударяюсь лбом об пол. И так насколько раз, пока не чувствую тошноту и головокружение. Сознание отключается быстрее и падает в бездну небытия.
Наконец-то.
Легко. И так свободно, как никогда прежде. Я просыпаюсь у себя дома. В мою комнату льётся теплый, солнечный свет. Дверь тут же приоткрывается и через проём вижу улыбающегося папу.
-Папа! – Радостно вереща, срываюсь с постели и, распахивая дверь, кидаюсь на родителя с объятиями.
-Радость моя! – Папа прижимает меня к себе, пока я с упоением вдыхаю его запах, уткнувшись носом в шею. – Мама уже приготовила завтрак, пойдём скорее!
Вдвоём, на скорость, несёмся в сторону кухни, где как раз стоит любимая мамочка.
-Доброе утро, сокровище! – Не отрываясь от плиты, произносит мама.
Я слышу её улыбку.
-Мамочка! – Обнимаю со спины и чмокаю в щёку. – Как вкусно пахнет! – Тяну носом, чтобы увидеть, что готовится на сковородке. – Мм, оладушки!
-Садись за стол. – Ловко орудуя лопаткой, мама собирает пышный завтрак на тарелку.
Я же тем временем усаживаюсь за стол, проходя мимо зеркала. Хватает одной секунды, чтобы понять – что-то не так.