Зато как завопил этот еблан! Это уже был не мат, а крик подыхающей гиены. Собственно, ею этот уёбок и являлся. Бен, если, конечно, его действительно так звали, рухнул на дорогу содрогаясь в конвульсиях и захлёбываясь белой пеной.
-Боже! Анна? – Лишь изумлённый шёпот подруги за моей спиной привёл меня в чувство.
Я развернулась к Поппи и пелена странного состояния медленно, но верно, покидала меня. С нескрываемым ужасом начала понимать, что натворила.
-Валим отсюда! – Шиплю я, кивая на машину.
Поппи без вопросов, но с подозрением садиться обратно в машину, но рядом с водителем. Я переступаю тушу придурка, что находится уже в спасительном обмороке и занимаю его место.
Машина трогается с места, и мы с Поппи уносимся в рассвет, даже не подозревая, чем обернётся для нас, в частности для меня, новый день, ставший последним.
Глава 22
В абсолютном молчании, под шум колёс угнанная машина летела вперёд, пересекая один поворот за другим.
«Аннелиза!» - Интимный шёпот или отголосок в моей голове напрягал.
Я слышала его уже пару раз, но старательно не обращала внимания. Рядом сидела Поппи и видок у подруги был тот ещё! Пугать подругу ещё больше мне не хотелось. Да и самой было страшно, учитывая, что произошло во сне.
Пока мы ехали, я до последнего надеялась, что произошедшей близости с Рейманом в ночном видении, не достаточно, чтобы обратить мою и без того мрачную душу в чистое зло.
Сидя за рулём, я ощущала приятный аромат, клубившийся в салоне. Всё моё нутро вопило, что теперь это мой запах.
Я понимаю, что сидящая рядом подруга даже не подозревает, что сейчас твориться в салоне. Не чувствует этот аромат, который так явственно исходит от меня самой. Видимо, не все способны чуять запахи Тьмы.
Новая идея позволяет мне задумать, почему я так реагирую на запах Реймана. Что за мистика такая? Я вообще не падкая на парфюмы или туалетную воду. А тут было не оторвать! И чем дольше наша близость была, тем мощнее я ощущала запах мужчины. Концентрированный афродизиак, не иначе.
-Анни? – Позвала Поппи, откровенно зевая. А вот у меня сна ни в одном глазу.
Молча поворачиваю голову и жду продолжения.
-То, что случилось с этим водилой, это что было? – Сейчас подруга на удивление спокойна и тверда. Страх отошёл и на смену ему пришло любопытство.
-Рейман, вот, что это было. – Киваю и поджимаю губы.
Стыдно признаваться в том, что я проиграла битву, да ещё таким вот пошлым образом.
-Ты во сне его видела?! – Шёпот Поппи кажется громче, чем самый душераздирающий крик.
Я лишь киваю.
-И не только видела. – Решила не утаивать и признаться в том, что сама лично подставила нас под удар.
-Господи! – Поппи резко вдыхает воздух и зажимает рот руками.
Видимо старается не заорать. А меня от её восклицания передёргивает.
-Ты же понимаешь, что назад дороги нет? – Чувствую, в воздухе запахло истерикой. - Никакая книга нам уже не поможет! – Подруга тянется к приборной панели и роется в бардачке.
Не скрываю своего удивления, когда вижу, что Поппи выхватывает пачку тяжёлых сигарет и зажигалку.
-Откуда ты знала, что там сигареты лежат? – Выпалила необдуманно, задирая бровь.
-А ты меньше спи в чужих машинах! – Отбривает Поппи, зажигая кончик сигареты и делая первую затяжку. Я прям таки ощущаю кожей вибрацию, что исходит от подруги.
-Ты всегда можешь развернуться назад. – Роняю глухо, а сердце сжимается. – Я сама прекрасно понимаю, что не в праве треб….
Договорить не успеваю. Милтерз весьма грубо меня обрывает на полуслове.
-Замолчи. – Шипит сквозь зубы и снова затягивается. Сигаретный дым кольцами выходит из её рта и носа, легкой вуалью уносясь в открытое окно. – Какая же я подруга, если брошу тебя? – Поппи поворачивается и смотрит прямо на меня. – Ты бы как поступила на моём месте? Кинула, оставила бы подыхать?
-Нет, конечно. – Горячо восклицаю, даже обижаясь, что Поппи могла такое предположить. – Но право выбора я обязана предоставить. Пока ещё в состоянии сама решать за себя и свои поступки.
-Ты знаешь, что будет дальше? Кроме того, что ты становишься физически сильной, будут ли ещё изменения?
-Уверена, что будут и скорее всего ни тебе, ни мне они не понравятся.
Вспомнила свои ощущения, когда выламывала запястья того жирного идиота. И пока я могу, я боюсь этих чувств. Холодные, нечеловеческие. Я не боялась ничего и никого. Чужая боль и кровь не вызвали во мне и капли сострадания и жалости.
-Я так понимаю, ты догадываешься, что это будет.