-Что там?
Помолчав несколько минут, чтобы определиться с написанным, я выдала одну единственно верную фразу:
-Это книга пророчеств. – Даже держа её в руках, я всё ещё с трудом понимала, о чем говорю.
Книга, или же скорее дневник, написанный от руки. Его продолжало несколько поколений. Начиная от чернил, выведенных аккуратных букв с вензелями, заканчивая чёрной гелиевой ручкой.
-Я не понимаю, а что здесь вообще написано?
Перевожу взгляд с дневника на подругу.
-В смысле, ты не понимаешь? – Ещё раз глянула на страницу – всё чётко, ясно.
-Это не английский язык. – Вскинув бровь, Поппи смотрела на меня, как на умалишённую. – Погоди! – Выставив указательный палец, другой рукой Милтерз что-то активно искала в телефонном интернет-поисковике. – Это арамейский язык. Язык Иисуса Христа. Ему уже свыше трех тысяч лет. Это мёртвый язык, Анна.
И Поппи смотрит на меня так, будто я по меньшей мере Ангел, спустившийся с небес! Только, наоборот. Скорее, демон.
-Я не хочу об этом говорить. – Отрезала грубо, но не жалела. Мне сейчас не до сантиментов. Некогда разводить сопли.
Стараясь не дать новым мыслям завладеть моей головой, я внимательно вчитывалась в каждое слово.
-Это дневник, который писали предки моих родителей, а точнее, мамы. Она происходит из древнего персидского рода Мидия.
Эту книгу начали писать ещё за несколько столетий до рождества Христова. Первым человеком, кто обрёл второе зрение и научился трактовать свои видения, была младшая дочь персидского царя Фраорта – Малена. Её считали сумасшедшей и о существовании девочки никто не знал, кроме близкого круга семьи. Именно Малена начала предрекать вещи, пугавшие её родных. И последнее пророчество звучало так: «И сойдутся на чёрном небе восемь гигантов, что кружатся возле нашего дома, чтобы поприветствовать пришествие младенца. И в час весеннего равноденствия на землю придёт дитя, обречённое долгие годы плутать меж добром и злом, не принимая стороны. Сквозь время и пространство, когда небо озарит повторным парадом, в полночь дня смерти, Тьма навечно затуманит разум этому ребёнку и поглотит его голую душу».
Каждый новый представитель этой династии, вплоть до Карлы, которая также унаследовала древний дар, повторял скорое пришествие ребёнка, рождённого в день весеннего равноденствия – 21 марта. В год, когда состоит самый грандиозный парад планет – 1995.
-Они знали. Весь род матери знал, что я появлюсь на свет. Дитя, которое на половину состоит из добра и на другую из чистого зла. Равноденствие. Время в году, когда продолжительность дня и ночи одинакова. Единственная в своём роде. Не добрая, но и не злая. – Поворачиваю голову к Поппи, замечая, что она стала белая, как полотно. – Поищи, когда повториться полный парад планет?
Поппи понадобилось около минуты, чтобы прийти в себя и начать функционировать. Постоянно запинаясь, дыша, как паровоз, подруга всё же нашла информацию. И хочу сказать, что она вообще никому не понравилась.
Милтерз так выпучила глаза, словно в интернете уже мою смерть описали, если не больше.
-Только не говори, что сегодня. – Сглотнув, я едва сдерживала слёзы.
«…В полночь дня смерти…» - это произойдёт сегодня? Поэтому я так отчётливо ощущаю свою кончину?
-Господи, Анни! – Поппи выронила из дрожащих рук телефон и закрыла лицо ладонями.
Листаю дневник дальше. И только Карла описала, зачем я Тьме.
Дьявол имеет одно древнее проклятие с которым и скитается по миру. Как подземному, так и земному. Одиночество. Зло не может полюбить зло. Как и добро. С последним вечное противостояние. Молчаливая война. И лишь рождённая на границе может принести покой для князя Тьмы. Стать его спутницей, его женой. Принять зло в сердце своё и остаться в здравом уме. Остальные, на ком Дьявол пробовал ставить этот зловещий эксперимент, не выдерживали и сходили с ума.
Этим проклятием князя Тьмы «наградил» его Отец, когда скинул из Эдема на землю. И поскольку ещё ни разу не рождалась девочка с подобным набором «радостей», Дьявол проживал свою вечную жизнь в одиночестве.
-И что делать? – Когда Поппи успокоилась, она подняла своё заплаканное лицо и уставилась куда-то мимо меня. – Как тебя спасти?
-А ты думаешь, что у меня есть выход? – Захлопнула дневник, размером с талмуд и рухнула спиной на кровать. – Я так устала. – И в подтверждении своих слов, прикрыла веки, представляя себя той маленькой девочкой, которую родители забрали домой. В новую, любящую семью. Туда, где всегда светило солнце, улыбались родители и жила добрая девочка Анна.
«Я ведь добрая?!» - Проскользнула мимо мысль, оставив после себя горькое послевкусие.