Кивнув на слова подруги, Аннелиза, без лишних слов, повернула руку Поппи запястьем наверх. Острым, как лезвие ногтем, провела по венам, вскрывая их и приговаривая слова из Чёрной Библии.
Капельки крови застыли в полёте, не долетев до пола. Собравшись в струю, они вернулись обратно, окружая, окольцовывая запястье хозяйки в форме змейки. Анна продолжала читать заклинание с закрытыми глазами. И когда оно подошло к концу, отравленная кровь на глазах Поппи впиталась обратно в рану, которая тут же затянулась.
-Это всё? – С сомнением спросила Милтерз, ничего особого не ощущая.
Но это лишь поначалу. Кровь с помощью сердца начала отравлять человеческий организм. И с каждой прожитой секундой тело Поппи начинало сильнее и сильнее гореть.
-Что это? – Сжимаясь в три погибели от жуткой боли, Поппи буквально сгорала заживо, лежа на спине.
Аннелиза, глядя на подругу с выражение ужасной скорби, протянула той руку, в которой в одну секунду материализовался её кинжал, инкрустированный драгоценными камнями. Заговорённый кинжал.
Один удар в сердце и боль, словно её и не было, покинула тело Поппи. Как и её душа.
Милтерз умерла, оставив за собой лишь оболочку, которую занял новый демон. И этому демону нужно приглашение Дьяволицы.
Прислонив два пальца ко лбу мёртвой подруги, Аннелиза произнесла:
-Проснись!
Глаза девушки распахнулись, глядя в потолок чёрным, бездонным взглядом.
Но в скором времени глаза приобрели свой человеческий оттенок. Поппи огляделась по сторонам и увидев перед собой Королеву Тьмы, кинулась в ноги, повинуясь древнему инстинкту.
Но Анна успела ухватить подругу, прежде чем та выказала ей своё уважение.
-Как ты себя чувствуешь? – Участливо спросила Анна.
-Странно, но хорошо, ваше…. – Аннелиза не позволила Поппи договорить.
-Ты моя подруга, моя правая рука. Моя советчица. Ты не штатный демон, поэтому я даю тебе право вести себя со мной неформально.
Поппи не сдержала улыбку на остром лице. Да, она изменилась. Не сильно, но заметно. В её глазах, повадках больше не было мягкости и добра. И не будет больше никогда.
-Можно уже снять эту сорочку? – Заныла Милтерз, с омерзением оглядывая своё одеяние. Анна кивнула, стоя у окна и что-то шепча.
Одним движением больничный наряд оказался надет на Анет, которая молча, но в ужасе наблюдала за всем происходящим. Она до сих пор жалобно жалась к стенке, отпечатывая на той дурно пахнущую, чужую кровь.
-Скоро здесь всё будет сожжено. – Дождавшись, когда Поппи переоденется, Анна сообщила подруге свои планы. – Поэтому надо уходить.
Поппи кивнула, глубоко вздохнув.
Аннелиза тем временем подошла к Анет, схватила девчонку за грязные, сальные волосы и кинула ту на кровать.
-А с тобой, когда ты сгоришь заживо, мы ещё увидимся. – Вкрадчиво произнесла Анна и перед тем как исчезнуть, зловеще добавила: - В аду, тварь!
Поппи и Анна оказались за территорией клиники. У последней даже не возникло и сомнения, что жечь надо всё и всех. Возможно, тому способствовали свои, не самые радужные воспоминания.
-Красиво горит. – Хмыкнула Поппи.
-Да! – Потянула рядом стоящая Анна, с извращённым удовольствием наблюдая, как людишки, как загнанные в ловушку тараканы, копошатся в окнах, придавливая друг друга.
-Смотри, а эта идиотка в себя пришла. – Улыбается Поппи, указывая на окно, из которого благим матом орёт Анет, высовывая руки из решётки.
-Ненадолго.
Смотреть на то, как сгорает заживо их враг Анна и Поппи не остались. Медленно перемещаясь по лесу, к которому примыкает горящая лечебница, они вслух размышляли.
-Тебе придётся смениться имя. Ни Анны Кирхе, ни Поппи Милтерз больше нет. Первая, - Аннелиза кивает на клинику, - сейчас горит в окне, вторая пропала без вести.
-Как печально. – Равнодушно вздыхает новообращённая Поппи. – Да я и не против. Это имя, Поппи, какое-то уж детское!
-Что выберем?
-Что угодно. Давай, имя мне дашь именно ты? – Глаза у демоницы загорелись от предвкушения. – Кто ещё в Аду похвастается, что ему имя дала сама Королева?
Анна улыбнулась, но призадумалась.
-Карла. – Вдруг выдала она, заставляя подругу остановится.
-В честь сестры? – Но всё же, как бы не сопротивлялась Поппи, в ней, как и в её подруге, сохранилась частичка человеческой души. Поппи вдруг стало даже грустно от упоминания.
-Тебе не нравится? Если нет, ты только скажи. – Аннелиза почувствовала себя неудобно. Но ей так хотелось дать жизнь той, которая в своё время дала жизнь ей самой. В самой любящей семье.