Эх, Антон… И зачем надо было сопротивляться?
Ведь сам ко мне пришёл. В первый раз кто-то сам ко мне пришёл. Хоть и по такой идиотской причине. А всё из-за этого Саши. Напридумывал себе… Не лечу я никакие болезни. Когда я выбрала его своей жертвой, то поняла, что оплошала. Мальчик болеет и скоро наверняка умрёт. И болезнь его была мерзкой на вкус, я потратила очень много сил, чтобы от него отделаться. Так он ещё и не хотел, ходил за мной долгое время, всё просил продолжить его лечить. Отходняк. У Лизы он тоже был, когда умер Пётр Евгеньевич.
Всё это фальшь.
Моя паразитическая способность и болезнь просто заменяются одна на другую. Эти идиоты просто перестают ощущать свои болячки и чувствуют только меня, а болезнь останавливается на какое-то время, затихает. Когда же я ухожу, она опять возвращается с новой силой. Поэтому им и не хочется, чтобы я уходила. Вот только они не понимают. Я хуже их болячек.
Антон попался на эту удочку. И, видимо, когда понял, что ошибся, то прибежал просить всё исправить. Но никто не может уйти, пока я этого не захочу. Поэтому решила немного позабавиться, сказала, что он мне нравится. Такое глупое лицо у него было! Мне пришлось отвернуться, чтобы он не увидел, как я смеюсь. Тем более он мне и вправду нравился. Как еда. У него был такой сладкий, приторный вкус, как у сладостей.
Только вот одного Антона мне мало. Тем более он стал отдаляться от меня, как только мы приехали в лагерь. Я даже воспользовалась этим глупым способом: предупредила, что за ним кто-то охотится, чтобы он попросил моей защиты. Ничего. Он даже не рассказал мне о Ване. А раньше такого не было. Он стал сопротивляться. Это плохо.
То, что Ваня стал на него охотиться, я почувствовала сразу же. Брат вообще в последнее время ведёт себя странно. Мне так и не удалось узнать, почему он пугает Антона. Когда спрашивала, Ваня молчал. Зачем это моему брату, не понимаю? Должна быть какая-то причина… В последнее время мы с ним не ладим… Может, это ревность? Да нет. К кому? К еде? Может, он обиделся на что-то? Ваня всегда был чувствительным. А может, я зря считаю его своим собратом? Возможно, мы на самом деле соперники. А я, как дура, верю в наши семейные узы. И какие узы могут быть с мертвецом? Да ещё и с таким агрессивным?
Поэтому, как только меня стали терзать эти мысли, я решила найти новую жертву. Мне нужно быть наготове, всегда сильной, насытившейся.
Воспользовавшись своими связями с вожатыми в лагере, я попросила, чтобы меня поселили вместе с Лизой. Я заприметила её ещё в школе, только тяжело было втереться ей в доверие. Мне повезло лишь в лагере. Мои одноклассницы устроили Лизе бойкот за то, что она плохо отзывается о Петре Евгеньевиче. Дурой её называли. Хотя сами ещё те идиотки. Конечно, массаж он им делает. Они просто хотят так думать. Шлюхи. Вот почему я никогда ни с кем не завожу дружбу. Все мои сверстницы безмозглые. Даже питаться ими не хочется, ещё впитаю в себя их тупизм. А Лиза мне понравилась. Она по всем параметрам была жертвой. Не только моей, но и жизни. Такие люди всегда являются лёгкой добычей и ими довольно легко питаться. Я много раз видела, как глумятся над подобными девочками. Это в порядке вещей. Есть хищники, есть жертвы. В том, что её бьют и издеваются, виновата сама жертва. Так устроена природа. Даже у животных так. А чем мы отличаемся от животных? Да мало чем.
Я, конечно, притворилась, что поддержала идею своих одноклассниц, но втихаря общалась с Лизой. Надо же было её заполучить. Эта бестолочь часто плакалась мне. Жаловалась, что её никто не любит.
Да кто тебя такую полюбит? Ты на себя посмотри: жирная, с веснушками на всё лицо, уродливыми круглыми очками, слишком резкими движениями. Вот у кого точно была эпилепсия, так это у неё.
Пока она плакала, я «поддерживала» её. Чем больше она плачет, тем больше энергии выплёскивает. Так что мне это было на руку. Однако я явно делала что-то не то, потому что Лиза всё равно продолжала ходить к Петру Евгеньевичу. Ну не дура ли? Такая же шлюха, как и остальные. Поэтому когда она пожаловалась, что он засунул ей пальцы в вагину, я даже усмехнулась. А на что она надеялась? Лучше бы осталась со мной и всё.
В тот момент я решила: больше никогда не буду брать в жертвы девушек, они все падки на мужчин-идиотов. А парни всегда с тобой, хоть и бывают ещё теми занозами в заднице…
Что Пётр Евгеньевич сексуальный извращенец, я знала давно. Он работает в лагере уже очень много лет. С первого взгляда мы узнали друг в друге одну сущность. Наверное, поэтому он сторонился меня. Я приметила, что его жертвами в основном были молодые девушки, и не мешала ему. Каждый питается чем хочет. Хотя меня бесило, что кто-то ещё здесь охотитс, кроме нас с братом. Ване он уже тоже изрядно надоел. Ведь получается, в одном лагере существует сразу три паразита. Слишком много на такое пространство...