В некоторых местах шерсть приобрела алый цвет, а спрятанная под ней «секретная» конечность вместо своего небольшого лезвия обзавелась настоящим тесаком, на который бившийся Леший едва не напоролся. А жаль... Всё могло бы закончится прямо здесь, на базе бордовых.
Вдруг Леший открыл глаза. Его взгляд казался совершенно безумным. Я быстро приблизился к шее военного и, подключаясь к «шайбе», вколол ему очередную дозу обезболивающего.
Но это не помогло. Вернее, не совсем помогло.
Леший, хоть его глаза и готовы были вот-вот закрыться, проваливая сознание в глубокий сон, всё-таки сумел подняться с пола и, глухо рыча, побрёл в сторону выхода. Его шатало из стороны в сторону, но мутировавший игрок держался.
Обезболивающее закончилось. Больше на ситуацию я повлиять не мог.
***
Он упал уже на пороге. Упал прямо в грязь, оставшуюся после вечернего дождя.
В таком состоянии его и обнаружили на утро.
На утро же перед моими глазами всплыло сообщение:
Подключение: 50%
Глава 13. Ночь чёрных душ-1
- Леший! - практически кричал David, склонившись над неподвижным телом нового Главы фракции. - Вы живы?!
Конечно, он был жив.
Пребывая в полудрёме, Леший вдруг понял, что лежит лицом в грязи, уже ссохшийся на его длинной шерсти. Протяжно выдохнув, военный с трудом повернул голову в сторону кричащего.
Мозг будто сверлили дрелью.
Дззззззззззззз - так же протяжно и противно, как сосед сверху в двенадцать ночи.
На красных глаза Лешего непроизвольно выступили слёзы: все без исключения внутренности, казалось, были сварены в кипящем котле.
David обрадованно протянул:
- Жииив... - и, видя, что командир что-то хочет ему сказать, наклонил голову поближе.
- Харе орать, - зло прошипел Леший.
Дззззззззззззз - снова...
David тут же заткнулся и попытался приподнять обмякшего Главу, сморщившегося из-за головной боли.
Сделать это оказалось не так просто: весил Леший прилично, а тело в теперешнем состоянии более напоминало мешок. Однако спустя двадцать минут, когда на помощь David`у подоспели ещё несколько игроков, а Леший немного очухался, его удалось перенести в Медовый зал.
- Что произошло? - спросил David, подкладывая под голову военного шкуру лесного медведя.
- Самому бы знать, - голос Лешего немного окреп, но по-прежнему был хрипловат и достаточно тих.
Двойная доза сильнейшего наркотика не прошла даром. Подключение к организму военного увеличилось, а у Лешего началась ломка. Даже странно, что её не было и в прошлый раз: видимо, тогда иммунитет смог справиться с относительно небольшим количеством вещества.
Теперь же Лешего буквально трясло. Выпроводив игроков, он лежал на кровати, тупо смотрел в потолок и каждую секунду ощущал противное дрожание тела. Постоянно накатывали рвотные позывы, мыслительный процесс замедлился, а внутренний голос кричал только одно: «Ещё!» Каждая клеточка, каждый атом хотел... нет, требовал ЕЩЁ И ЕЩЁ.
Но Леший не мог понять, что именно. И это было самое жуткое: быть одной ногой в гробу и не знать, что с тобой происходит. Раньше мне казалось странным, почему долго болеющие люди после постановки диагноза успокаиваются. Казалось бы, вот она, смертельная болезнь. У тебя...
Но неизвестность гораздо страшнее.
Военный никогда в жизни не принимал наркотики, практически не пил, а сигареты бросил лет двадцать назад. Он не понимал своего состояния, и оттого Лешему становилось ещё страшнее. Третье око определило, что военный был на грани, шаг в сторону - и он провалится в чёрную пучину ужаса, завязнет в этой трясине и, быть может, уже не выберется наружу.
Так продолжалось около пяти часов.
И Леший выдержал. Этот старый вояка, побывавший в нескольких конфликтах, видевший смерть, убивавший сам, предавший в конце концов Родину, слишком любил свою жалкую жизнь. Он всеми силами цеплялся за сознание, вот-вот рискующее вырваться из его рук, он буквально заставил себя оставаться в реальности и перенести «ломку».
И он её перенёс.
«Хах... Ну ничего, третья доза, если тебя и не прикончит, то точно оставит невменяемым наркоманом» - пронеслась в моей голове ехидная мысль. Впрочем, на подсознательном уровне я понимал, что просто так с Лешим не справиться.
Произошло ровно то, чего я и боялся. Военный, смачно харкнув кровью, вдруг крикнул: