Имперец вышел вперёд с папкой, из которой достал стопку бумаг и положил перед адвокатом.
— Значит так, Борис Леонидович. Подписываете документы о неразглашении того, что здесь сейчас услышали и можете идти. Если вдруг какие-нибудь Алкины или Сидоровы вдруг будут знать больше положенного, отвечать будете вы. Передайте этим самым Алкиным и их друзьям, что обижать Громова или кого-то из его закадычных друзей, или, тем более, родственников теперь нельзя. А то «а-та-та» будет. Всё ясно? А Маслова мы забираем, — он положил перед адвокатом ксерокопию постановления суда. — Вопросы есть? — Борис отрицательно покачал головой, — Вопросов нет, — Тигран повернулся к Виталику. — Пошли, Перец-джан. Можешь теперь своим первой ходкой хвастаться.
И вот, когда уже проснулся и посмотрел на часы, решил наведаться на базу. Время ещё было, а за остаток вечера я уже выспался. Вот только планы пришлось резко менять, ибо со мной связался один придурковатый аристократ, которому я задолжал.
— Эй, не спишь? Есть дело. Сгоняй сегодня со мной в одно интересное местечко, — сходу перешёл к делу Ремизов-младший. Похоже, чей-то пукан действительно подгорает, раз ни тебе ни здрасьти, ни ухи поесть.
— Координаты? — спросил я, останавливаясь на перекрёстке из-за красного света.
— Встретимся через двадцать минут возле Финляндского Вокзала, — бросил он, прежде чем отключить связь и сбросить вызов.
Ну что за баклан. В очередной раз убеждаюсь, что этика разговора по телефону этому персонажу явна неизвестна. Хотя чему тут удивляться? Что-то мне подсказывает, у этого хмыря ограниченный круг общения. Не удивлюсь, если с тем же Якобсоном он проводит время в разы больше, чем со своей родной семьёй. Но мне почему-то абсолютно плевать на это. Впрочем, как и на его взаимоотношения с другими людьми. Пускай хоть по головам ходит. Но если тронет мою сестру, то он гарантированно сдохнет в тот же день. Интересно, и чего в нём Альбинка нашла? Смазливую мордашку? Хм, сомневаюсь.
Вскоре я порулил в нужную сторону. Как и было обговорено, мы должны пересечься у Финляндского Вокзала. Оттуда мы направимся к чёрту на куличики. Хе-хе. Но нам не привыкать. Главное, чтобы этот аристократишка недоделанный меня за компанию на дно не прихватил. А то от этого придурка можно ожидать всё, что угодно.
Что касается Беззубого Перца, то по его поводу Даниил отписался. К нему уже направлен опытный адвокат и один мой знакомый из госструктур, но не сказал, кто именно, так что дело, как говорится, в шляпе. Что касается всего остального, особенно, когда выпустят одного придурка, он ничего конкретного сообщить не мог. Зависит от степени связей. И особенно в первую очередь это касается тех, кого я в своё время обидел. Иными словами, как далеко они готовы пойти и что за это сделать. Ну и, само собой, степень обиды тут тоже играет какую-никакую роль. В общем, в этой ситуации предстоит разобраться. Даниил же Ремизов обещал помочь и в этом вопросе. Особенно его интересовало то, кому из влиятельных людей я ещё успел перебежать дорогу. Этот полоумный придурок заявил, что хочет лично встретиться с тем человеком, пожать ему руку, а заодно посоветовать, как мне побольнее насолить. Само собой, это было сказано в шутку, но кто знает этого придурка. Да и как говорится: в каждой шутке, есть доля шутки. Или наоборот. В любом случае вы поняли.
До места я добрался приблизительно за десять минут. Самого Даниила вместе с его подручным пока не было видно, так что я без зазрения совести спокойно припарковал свою машину и стал терпеливо дожидаться появления одной парочки.
Они не заставили себя долго ждать. Спустя пять минут показался чёрный бронированный внедорожник, за рулём которого сидел Якобсон. Остановив эту боевую машину неподалёку от моей, мужчина знаком показал, чтобы я опустил стекло. Когда я сделал это, то он заговорил:
— Запрыгивай назад. Детали расскажем по дороге, — только и сказал он, поднимая обратно своë стекло.
Тяжело вздохнув, я забрал свои парные пистолеты с пассажирского сиденья и отправился к автомобилю Якобсона. Задняя дверь оказалась открытой, а внутри я обнаружил одного знакомого типчика.
— Ну, привет, будущий шурин, — с ухмылкой помахав мне рукой, проговорил этот имбицил, похлопав при этом другой рукой на сиденье рядом с собой.
Сдержав очередной глубокий вдох, полный недоумения и недовольства, занял предложенное место. Стоило моей пятой точке примоститься на указанное сиденье, как Якобсон тут же ударил по газам, направляя машину только по ему известному маршруту.