— Но ты учишь, – кричит она, перебивая меня. – Ты всегда мне говоришь, что и как делать. Я устала от этого, я устала от твоих нравоучений.
– Я не учу тебя, и никогда не учила, – делаю шаг в её сторону, и она пятится назад. – Я всегда боялась за тебя. Ты ведь знаешь, что нельзя верить этим мальчишкам. Они обманывают и используют таких глупых дурочек, как ты, в своих интересах.
— Ты и сейчас учишь, – произносит Клэр.
И она права. Я учу её. Я не хочу, чтобы она была одной из тех девочек, которых насилуют, убивают, делают наркоманами.
— Я всегда хотела, как лучше.
— Знаешь, Тим звал меня на вечеринку, – говорит подруга, пожимая одним плечом, – но я отказала ему, думая о том, что скажешь ты. Ведь я знала, что ты не одобришь этого. Однако видя твоё отношение ко мне, я сожалею о том, что отказалась. Возможно, мне стоит позвонить ему, а?
В словах Клэр чувствуется обида, но она неправильно меня понимает. Я думаю о ней. О её безопасности. Да, в последнее время она слишком бурная и эмоциональная, но она моя подруга. Какой бы она не была, я люблю её.
— Пока, Софи.
— Нет, Клэр, не уходи, – прошу, но она уходит, махая мне рукой.
Стоя перед входной дверью своего дома, я яростно пытаюсь вытереть лицо. Не хочу, чтобы родители видели мои заплаканные глаза. И к тому же я знаю, что они попытаются сделать в первую очередь – докопаться до причины слез. А мне сейчас это не нужно. Я расскажу им все, но позже, не сейчас.
Сделав глубокий вдох, вхожу в дом. Приятный, успокаивающий голос мамы доносится с кухни. Она разговаривает по телефону, и, судя по тому, что она говорит, это касается работы. Я пытаюсь незаметно проскочить к себе в комнату, но это нереально, потому что лестница, ведущая на второй этаж, находится напротив кухни. Мама все равно меня заметит. Мне ничего не остаётся, как выдавить из себя улыбку и пойти дальше.
— Привет мам, – говорю я, перешагивая через две ступеньки.
- София, спустись, пожалуйста, вниз, – просит мама, положив телефон на стол.
Я останавливаюсь, но не решаюсь обернуться. По всей видимости, мама видела меня через окно на кухне. А это значит, что разговора сейчас не избежать. Снова сделав глубокий вдох, я натягиваю на себя лживую улыбку и спускаюсь к матери. Она не удивляется, увидев мои красные глаза. Она просто подходит ко мне и обнимает, сильнее прижимая к себе.
Из меня снова вырываются всхлипы, и я не в силах остановить слезы.
— Если не хочешь об этом говорить, то не надо, – шепчет она, гладя меня по спине.
— Это все Клэр, мам, – хныкая, говорю я.
— Я знаю, – отвечает мама.
Я так и знала. С нашей кухни виден дом моей подруги, и она видела нашу ссору.
Но я все равно не хочу об этом говорить.
— Я пойду к себе, – слегка отстранившись от матери, бубню я.
Она качает головой и выпускает меня из своих объятий. Вытираю слезы и снова пытаюсь выдавить из себя улыбку. Мама все понимает, и грустно улыбается в ответ. Когда я поднимаюсь по лестнице, она выкрикивает мне вслед:
— Все наладится.
И я знаю, что мы снова помиримся. Но эта ссора не была похожа на другие. Раньше все это было по-детски. Мы ругались из-за кукол, велосипеда и прочей ерунды. Но сейчас наше недопонимание ярко проявляется. Мы слишком разные и в тоже время слишком похожи. Но как нам найти общий язык? Как научиться не причинять друг другу боль? Думает ли об этом сейчас Клэр? Я ведь знаю, что ей тоже больно. Несколько минут назад она говорила о том, что мы можем потерять друг друга, если будем заниматься разными вещами, а сейчас она просто развернулась и ушла. Я не хочу терять её. Не сейчас. Не потом. Нам нужно время. Мы справимся с этим.
С этими мыслями я отправилась принять душ после танцев. Включив музыку, попыталась забыть о своих проблемах на время. Я нуждалась в этом.
Ближе к вечеру, в мою комнату постучалась мама. По её лицу было видно, что она чем-то обеспокоена. Привычка ломать пальцы передалась мне от неё. Именно поэтому я сразу распознала, что что-то не так.
— Что-то случилось? – поинтересовалась я, выключив плеер.
Мама ничего не ответила, просто подошла к моей кровати и неуверенно села рядом со мной.
— Мам? – я взяла её за руку и пересела ближе к ней.
Мама не смотрела мне в лицо, и это сильнее меня пугало. Она положила свободную руку поверх моей и слегка похлопала по ней. В голове крутилось тысяча вопросов, но я не могла ничего озвучить. Я ждала каких-либо действий от матери, смотрела на неё, и не понимала, что с ней случилось за эти два часа. Наше молчание нарушил телефонный звонок, я, было, потянулась за ним, но мама остановила меня. Она очень сильно сжала мою ладонь, и по её щеке потекла одинокая слеза. В глазах мамы было все: грусть, боль, отчаяние, сожаление. Я находилась как будто в трансе, когда услышала тихий шёпот матери.