Он думал, что белогвардейские офицеры могли ради форсу заникелировать личное оружие. И сейчас он держит в руках такую вещь.
— Офицерский, — подтвердил Лабуткин, имея в виду, что револьвер может стрелять самовзводом, в отличие от наганов одинарного действия, в которых было необходимо всякий раз взводить курок, чтобы нижние чины не допускали перерасхода патронов.
— Генеральский, — восхитился Зелёный.
— Стрелял когда-нибудь? — равнодушно спросил Лабуткин, который знал три года назад, что друг точно не стрелял, но с тех пор многое могло измениться.
После больницы он не верил самому себе. Жизнь с двумя руками осталась в прошлом. Теперь шла та, к которой надо привыкать и узнавать немало разного, но мало хорошего.
— Много раз держал в руках, — похвастался Зелёный. — Но так и не выстрелил.
Понял, как по-детски звучит, и смолк.
Лабуткин забрал наган уверенным цепким хватом.
— Посмотрим, на что похожи эти пули, — он взвёл курок.
Зелёный слова не успел сказать, как хлопнул выстрел. С берёзы посыпалась кора.
— Дрянь шарики, рикошетят, — сквозь зубы процедил Лабуткин.
Выпрямил руку, выстрелил.
Сучок, растущий на уровне глаз метрах в пяти, задрожал.
— Летят не пойми как.
Лабуткин быстро выстрелил дважды подряд самовзводом. Закружились в воздухе газетные пыжи, расплылось облако дымного пороха. На белом стволе возникли четыре чёрные точки.
— Хоть кору пробивают.
Расстреляв патроны, Лабуткин откинул большим пальцем дверцу барабана. Отвёл курок, поднял револьвер стволом вверх и прокрутил барабан по правому рукаву. На траву посыпались гильзы.
— Нормально заполировал, — опустошив револьвер, он сунул ствол за ремень и принялся вставлять патроны, доставая из кармана пиджака и прокручивая барабан. Делал привычно и ловко. Много тренировался.
— Ты палишь, как дышишь, — сказал Зелёный.
— Гораздо быстрее, — самодовольно ответил Лабуткин. — Я был самым лучшим пристрельщиком!
Зарядив, он закрыл дверцу и протянул оружие.
— Будешь?
Лабуткин привык жечь патроны.
Потом он бережно собрал гильзы и сложил в карман.
Можно переснарядить ещё раз.
13. По грибы
Спирт кончился, но деньги оставались. Лабуткин не рассчитывал, что их надолго хватит, расходы на семью требовали заняться новым делом. Он собирался обсудить его при встрече с Зелёным, но тот принёс совсем иные новости.
— Заходил на катран Тихомиров, — зашептал торопливо Зелёный, отозвав к забору, чтобы не слышали мать и жена. — На «Промете» ревизия. Кладовщик мечется.
— Из-за нас?
— Нет, но недостачу спирта обнаружили. Оказывается, не только мы отливали, а оттуда много утекло. Пронюхали ещё про какие-то макли Костромского. Пока за жабры не взяли, но он подходил к инженеру. Хочет денег за молчание. А то запрут, говорит, семью кормить нечем.
— А инженер что?
— Инженер ко мне прибежал. Денег-то у него нету.
— О родне заботиться надо, — многозначительно покивал Лабуткин.
— Отмаксаем старому чёрту?
Лабуткин подумал, прикинул.
— Беспонт. Он ещё захочет. Будет потихоньку из нас тянуть.
Он не то, чтобы верил своим словам. Категорически претило расставаться с деньгами, которые легко пришли в руки. Да и доля правды была — чёрт знает этого кладовщика, что ему захочется потом, когда он почувствует слабину.
И не факт, что промолчит на допросах. Не потому что будут бить или пугать, такие методы к старику за мелкие хищения не применят, а вот запутать и вытянуть могут. Следаки по финансам известны своими подходцами хитрыми.
Лабуткин молчал. Думал, что думает, но мысли в голову не приходили. Не занл, что сказать, кроме самого примитивного.
— Что делать будем? — не выдержал Зелёный.
— Надо сходить с ним по грибы. Передай через инженера, что мы заплатим за молчание, но хотелось бы обстоятельно потолковать без лишних глаз. Встретимся в лесу, будто за грибами пошли. Пусть Тихомиров добазарится с кладовщиком про время и место, и тебе маякнёт. А мы придём.
— Сколько денег возьмём? — упавшим голосом поинтересовался Зелёный.
— Я всё возьму.
Последние дни августа выдались сырыми и тёплыми. Ночью шёл дождь, днём пекло солнце. Грибы пёрли как на дрожжах, но в рабочий день немногие выбрались их собирать.
Кладовщик Костромской охотно согласился прогуляться ради денег. Что такое прогул, когда впереди срок?
— Ты чего улыбаешься? — удивлялся Зелёный.
— Хорошо здесь. Детского плача не слышно.