Несколько часов назад я была счастлива. Сейчас я мечтаю умереть. Никогда не думала, что так больно бывает даже дышать.
Глава 10.
– Где ваша самоуверенная подруга? – интересуюсь холодным тоном у проходящей мимо Юлии Дегтяревой, ответственной старосты крайне безответственной группы.
Когда по жалостливой просьбе Вадима Дегтярева – Юлиного отца и моего старого приятеля и партнера – я соглашался на должность преподавателя, мне обещали лучших студентов. “Мало часов, студенты все старательные, умненькие, олимпиадники!” – причитал тогда Вадик.
Оказалось, что меня обвели вокруг пальца. На семестр я вынужден был стать важным профессором не только для “умненьких олимпиадников”, но и для всего филфака, состоящего из девочек всех сортов и мастей.
И теперь одна из них напрочь засела в моей голове, отказываясь покинуть мысли.
“В голове и в сердце” – настойчиво шепчет подсознание.
От этого становится тяжелее на душе. За последние пару дней я, кажется, постарел на несколько лет. Настолько жутко дается все, начиная от подъема с кровати и заканчивая ночным сном. Все произошло так быстро, что разум отказывается принимать всю правду полностью.
Разговор с Кариной, прекрасной, очень сознательной студенткой, которая так напомнила мне мою недосягаемую подругу. Затем признание во время пары, инцидент с телефоном Климовой… Переписка. Ее переписка со мной. Вернее, переписка Корицы с Зеленым.
Я забрал мобильный, потому что так должен был поступить преподаватель. И в этом заключалась главная проблема. Я и был ее преподавателем, а она – моей студенткой. Потрясающе красивой, талантливой, одаренной, глубокой и многогранной… Но все еще студенткой. И, как преподаватель, я не мог пересекать эту черту.
Наше знакомство, как Евгения Викторовича и Карины Климовой, началось не лучшим образом. Сладкий поцелуй в автобусе, хоть и вызывал во мне вполне очевидные желания, все еще не должен был произойти вообще, учитывая наши статусы.
Не верится, что Карина оказалось Корицей – девушкой, с которой я начал общаться ради дискуссии, и в которую влюбился, не взирая на анонимность и расстояние.
С другой стороны, теперь, имея эту правду на руках, сходство между ними становилось почти осязаемым. Даже волосы Карины – густые темно-рыжие локоны – напоминали мне цвет сладко пахнущей специи.
Я попытался образумить Карину, повлиять на ее решение. Настроить против Зеленого, быть может. Если бы девушка сама отказала ему – мне – или предпочла остаться друзьями, все было бы куда проще. Но сердце беспокойно екает, когда я вспоминаю ее игривое ответное сообщение с признанием взаимности.
Я принял мерзкое, но единственно верное решение – разбить ей сердце сейчас, чтобы не разочаровать потом.
– А? – тормозит Юля рядом со столом, отрывая взгляд от телефона. Ох уж это поколение социальных сетей.
– Где Климова? – повторяю свой вопрос, раздраженно подняв глаза на Дегтяреву.
– А, Карина заболела. Ее и вчера не было, – неуверенно пожимает плечами девушка, поправляя челку.
– Ясно, свободны.
Дегтярева странно на меня косится, но не спорит. А я почему-то чувствую себя гадко. Девушка заболела, и сверх этого я добил ее своим мерзким сообщением.
Вспоминаю, как тряслись руки, когда я отправлял те слова девушке. Как, словно в замедленной съемке, рядом высветился значок “прочитано”. Как Корица вышла из сети, и напротив ее профиля за двое суток ни разу не появлялся статус “онлайн”.
За этими тревожными раздумьями не замечаю, что Юля застывает у кафедры и почему-то не торопится уходить.
– Извините, могу задать вопрос? – произносит она, когда понимает, что ее заметили.
Киваю, прищурившись. Дегтярева продолжает:
– Почему вы так относитесь к Карине? – девушка произносит, после чего машет руками и мотает головой. – В смысле, вы не подумайте, что я пытаюсь учить вас уму-разуму, просто… Она такая расстроенная после ваших занятий всегда.
Юлия неуверенно заканчивает фразу, стушевав под моим пристальным взглядом. Сам невольно задумываюсь. Карина – умная девчонка. И я солгу, если скажу, что не “топил” ее порой намеренно. Только вот она так дерзко реагировала, так уверенно поднимала нос. Я даже не думал, что она расстраивается. Не думал, что ей есть до меня и моих слов дело.
– Часто она болеет? – перевожу тему, не скрываясь.
– Э-э-э… – непонимающе хлопает девушка глазами. – Да нет, наверное… Скорее, наоборот, Карина бы и с температурой учиться прибежала. Даже не знаю, почему ей дома не сидится, – в конце концов хмурится Дегтярева.