– Почему ты не бросила учебу? Ты же плевать хотела на лингвистику, если я правильно понял. Тебе бы развиваться в работе, снять квартиру и жить припеваючи подальше отсюда.
Выдыхаю, передергивая плечами:
– Это самая неприятная часть. Единственная, в которой у нас с бабушкой случился разлад. Она мечтала, чтобы я окончила университет с дипломом лингвиста. Так сильно, что поставила это обязательным условием для получения наследства в завещании.
– …Ого, – только и выдает в ответ Нойманн, не отводя взгляда от дороги.
Я понимающе хихикаю, и в этом смехе нет ничего доброго – лишь ядовитая ирония:
– Поэтому я не могу отчислиться. Но даже не ради… денег или какой-то выгоды. Просто, если не мне, то наследство достанется родителям, – я поворачиваюсь к окну и мажу глазами по вечереющему заснеженному городу, укрытого метелью, – а им не должно перейти ни копейки… Понимаешь?
– Понимаю, Карина. – тихо отзывается Евгений Викторович спустя несколько секунд. Затем, на светофоре, тянется к проигрывателю и включает его, протягивая мне провод. – Включи музыку с телефона, если хочешь.
Я вымученно улыбаюсь, подключаясь к системе. Выбираю парочку бессмысленных композиций, который слушаю на фоне, чтобы отвлечься от неприятных мыслей и переключиться после тяжелого дня.
Чувствую усталость.
Глава 13.
В машине мне удалось подремать. Видимо, стресс все-таки сделал свое грязное тело и утомил организм. Так или иначе, сейчас, когда мы поднялись на лифте на десятый этаж современного здания, я все еще пытаюсь протереть глаза. Веки не хотят слушаться и постоянно тянутся друг к другу, хотя я методично распахиваю их и заставляю работать.
Нойманн мое состояние, кажется, понимает. По крайней мере, больше он не лезет с расспросами, лишь молча несет мой рюкзак и везде пропускает вперед. Я благодарно киваю на каждую открытую им дверь в ответ. Предвкушаю, как первый этап “заселения” пройдет, и я счастливо лягу куда-нибудь, закутаюсь в свой теплый свитер и, наконец, проанализирую свой во всех смыслах странный день.
Квартира Нойманна кажется мне пустой. Она определенно симпатичная – современная, новая, чистая. Очень светлая и просторная, а в отделке видна рука хорошего дизайнера, но все равно… пустая и одинокая.
– Уютно, – немного вру я, что Евгений Викторович легко распознает.
– Не лги, Карина, тебе не идет. – он снисходительно мне улыбается и мотает головой. – Я прекрасно знаю, что здесь не хватает… Души? Так это называется?
– Ага, наверное. С другой стороны я привыкла жить в комнате пять на пять, а тут целые хоромы, – вот здесь даже не приукрашиваю. Высокие потолки, окна и свет делают свое дело. Пространство действительно кажется большим и свободным, полным воздуха. Непривычно, но комфортно.
– Я успел взглянуть на твою спальню. Возможно, уже надоел с повторениями, но еще раз: мне жаль, что ты жила в этом годами.
Нойманн останавливается в коридоре, помогая мне раздеться и передавая в руки вещи. Сжимает ободряюще плечо и аккуратно, едва касаясь кончиками пальцев мою поясницу, направляет вглубь квартиры.
Гостиная с диваном и телевизором, кухня, ванная комната и спальня – все в одном стиле. Когда мы возвращаемся с импровизированной экскурсии, я осторожно усаживаюсь на край дивана, поражаясь его мягкости. Провожу пальцами по приятной обивке и мысленно здороваюсь с новым местом жительства. Временным, конечно.
– У тебя найдется постельное белье или плед какой-нибудь? Или я могу взять покрывало с кровати, если ты им не пользуешься? – неловко спрашиваю, подняв глаза на Нойманна.
И ловлю в ответ непонимание.
– В смысле? – хмурится он, делая глоток воды из стакана с кухни.
– Ну, чтобы не пришлось спать вот так, – я хлопаю ладонью по “голому” дивану.
– Карина, я правда не понимаю, зачем тебе ночевать “вот так”. – окидывает рукой диван мужчина. – Особенно, если ты будешь спать на кровати.
Теперь наступает моя очередь удивляться:
– В смысле?
– У нас прямо Тарантиновские диалоги, ей богу… – смеется в кулак Евгений Викторович, а я, смотря на его милые ямочки на щеках, сама невольно забываюсь и улыбаюсь. И правда, все это до жути нелепо и комично.
– Я не буду занимать твою спальню. Обойдусь диваном, спасибо.
Нойманн еще некоторое время упирается, пытается доказать мою неправоту, но я ставлю ультиматум. В конце концов мое упрямое выражение лица делает свое дело, и мужчина сдается. Я остаюсь в гостиной одна и, прикрыв дверь, разбираю вещи. Не раскладываю их по комнате, конечно. Просто достаю самое необходимое – ноутбук и телефон – и оставляю их у дивана, на небольшом комоде.