- Да вы настоящий философ, – ответила ему Яна, – это же просто кусочки дерева в краске.
- Для кого-то и кусочек дерева может стать дороже всех сокровищ мира, – снова задумчиво сказал шахматист, – продолжим, – и он подвинул ферзевую пешку вперед, под бой Яниной, – ваш ход. Я верю, что у вас все получится, и вы сможете сделать правильный выбор.
- Ну ладно. Только я же вас съем? – Яна вопросительно подняла взгляд с доски.
- Я невкусный, – парировал старик, – а фигуры берут, а не едят. Люблю, когда все называется правильно.
- Да как вам угодно.
Шахматист нахмурился, но ничего не произнес, и молча смотрел, как Яна ловким движением убрала фигуру с доски и поставила на ее место свою. Лишь затем, он снова задумался и сказал:
- А еще, в шахматах прекрасно равенство шансов. Каждый начинает с одинаковыми фигурами на одинаковом поле, у каждого равные возможности победить, но победителем всегда выходит кто-то один, а другой всегда склоняет перед ним голову.
- Но в шахматах же бывает и ничья, – неуверенно предположила Яна.
- Бывает. Но редко, так что не стоит на нее сильно рассчитывать. А ты гляжу, привыкла искать лазейки в словах, а значит, и в жизни, где лучше ищешь, так?
- А кто ж не ищет? Человек всегда в первую очередь о себе думает, а уж потом о других. Да и больно оно надо мне. Это раньше все носились с взаимопомощью и жертвенностью, и куда оно вас привело? Никуда же.
- Ошибаешься, внучка, ошибаешься. Мы были самыми счастливыми людьми на планете...-мечтательно протянул Геннадий Петрович, – пожалуй, я тоже тебя возьму, – с этими словами черный ферзь мягко, но неумолимо занял место белой пешки.
- Разве правильно играть королевой сразу?
- Это ферзь – самая сильная фигура. Какой смысл ей стоять без дела? Да, я говорил, что люблю правильные названия, но слово «королева» подходит здесь очень кстати – без нее король как без рук. Каждому королю нужна своя половинка. А есть ли у тебя твой король? – вдруг совершенно бесцеремонно сменил тему разговора старик.
Яна ничуть не обиделась.
- Ой...да все сложно с ним, с королем этим. Возомнил о себе невесть что, хотя сам умеет ходить только на одну клетку, – она ухмыльнулась от осознания, что тоже смогла ввернуть немного шахмат в речь, – зачем он вообще такой нужен? Королева и сама справится со всем.
Действительно, – подумала она уже про себя, – зачем он был ей нужен? Все время говорил о каких-то своих, непонятных ей вещах, все время срывался куда-то по первому зову о помощи, считая это верным. Дурак, самый настоящий дурак, ему никогда не придет в голову, что альтруизм в наше время – дрянная штуковина...
- Без короля не было бы и самой игры – прервал ее размышления собеседник. Да, пусть он не ходит далеко, но любая фигура, даже ферзь, жертвует ради него, ради его победы собой, и то совершенно естественно.
- Знаете, я вот не люблю жертвовать свое. Зачем? Кстати, вы прозевали пешку, – спустя пару ходов сказала Яна и вывела слона в центр поля, – хотя сами же рассуждали о детях, а теперь сдаете их, будто бы так и надо.
- Я не прозевал, а выманил твою фигуру, дочка. Это называется гамбит – тактика жертвования малым с целью достижения большего. И да, ты все очень правильно заметила – на войне всегда первыми страдают дети... Не мы придумали эту игру, мы всего лишь можем понять ее правила.
- Вы так интересно рассказываете о фигурах... а что вы можете рассказать про него? – девушка показала пальчиком на слона, – или же лекций больше не будет?
- Отчего же. Я всегда рад поделиться своими мыслями. Не только о шахматах, я ведь прожил огромную и богатую жизнь.
- Богатую? – девушка недоверчиво посмотрела на собеседника.
- Да. Богатую. И богатство свое я считаю далеко не в валюте. Кажется, что она всесильна, что открывает все дороги и запертые двери, что заставляет людей трепетать и пресмыкаться перед тобой, что жизнь с ней становится слаще и доступнее – а на деле, в час истинной нужды она годиться разве что на растопку печи.
- Ну, не скажите, Геннадий Петрович, не скажите. Без денег жить все равно не получится, нормально жить точно. Конечно, можно до конца дней зябнуть в какой-нибудь халупе, есть макароны быстрого приготовления и слушать, как телевизор говорит о прекрасной жизни... А можно действительно жить хорошо на лазурном берегу моря и оставить весь этот хтонический ужас здесь.
Яна сама удивилась, как складно ответила старику на его каверзный вопрос, ведь она никогда не отличалась особенным красноречием. Удивилась, а затем вспомнила – вспомнила, что на подобную фразу она уже отвечала. Отвечала Ему, перед тем как хлопнуть входной дверью перед его лицом.