- Значит, все же деньги? Что ж, стремление зарабатывать похвально. Главное, не превращать свою жизнь в культ служения деньгам – они очень жестокие хозяева. Деньги дают опасную иллюзию всемогущества и силы. Человек, привыкший полагаться только на них, однажды всегда обнаруживает это.
- Но кто, кроме себя самого, может себе помочь? Вы сидите здесь, в парке и играете в шахматы...вы ведь одиноки, не так ли? Вы говорите, что прожили богатую жизнь, говорите о важности взаимовыручки, но наверняка вы обнаружили правду. Вы нужны человеку только тогда, когда ему что-то нужно от вас, а в остальном вы глотаете одиночество и душевную боль в одиночку, – щеки девушки покраснели, – простите.
- Ты умна. Да, действительно, Яночка, это именно так. Много раз я сталкивался с твоими словами вживую, но даже так я не сошел со своего пути, и ничуть о том не жалею. Только лишь о скоротечности жизни.
Яна вздрогнула. Снова Его слова. Он всегда рассуждал про путь. Даже в тот вечер, когда с бордовой розой в руках пришел под ее окно и просил поговорить. Может быть, родственник, дедушка или двоюродный дядя? Нет, она прежде никогда не видела этого старика среди родни своего избранника, никогда не слышала о нем, да и в парке, в котором она гуляла с детства, сегодня увидела его впервые.
- Что такое? – спросил старик, с беспокойством глядя в ее карие глаза, – кстати, тебе шах.
- Да...- Яна подвинула чернопольного слона и закрылась от угрозы, – извините, я о своем задумалась.
- Своем? Правильно, о своем человеке нужно думать. Не знаю почему, он кивнул на доску, слон называется именно так. В иностранном языке он называется «Бишоп» – священник. И это название идет ему куда больше – он поддерживает твои фигуры, прикрывает их тыл, дает опору и силу.
- Я атеистка. Мир слишком несправедлив, чтобы быть творением свыше.
Он тоже об этом говорил. Тот парень, уже не ее, изъяснялся теми же словами, держа проклятую розу в руке. Яна вспомнила безобразную сцену прошлой ночи – когда он предложил ей руку и сердце, а она, видя что дальше тянуть уже поздно, призналась что любит другого, разделяющего ее мечту о лазурном береге. Она говорила, кричала, а он просто молчал и слушал. А потом ушел, даже ни сказав ни слова.
- Он тоже тебя не понимал, да? – вдруг спросил старик.
- Откуда вы... Да кто вы блин такой? – не выдержала девушка.
- Я Геннадий Петрович, простой дедушка в городском парке. А фамилии у меня нет...потеряли ее в паспортном столе.
- Откуда вы знаете о моих личных делах, которые вас вообще не касаются?
- У тебя на лице написано, что ты потеряла дорого человека, здесь и знать не надо. Прости, если я был с тобой бестактен.
- Ничего... Вы меня тоже извините. Да, я действительно недавно рассталась с молодым человеком. Не знаю, может быть и к лучшему, что вас сегодня встретила.
- Почему же, если не секрет? Он позволял себе что-то плохое к вам?
- Нет... Он такого не делал. Он...
- Был недостоин вас? Обладал качествами, которые не подходят будущему мужу?
- Нет...Он...Он был как вы, без обид. Он все время говорил о долге, долге перед семьей, перед страной, перед людьми, он все время всем был должен. Он помогал всем, кто только о том просил. Хоть среди ночи, и я не шучу. То друга своего откачивает, то кого-то везет за тыщу километров, будто так и надо.
- Значит он ценил дружбу с кем-то выше вашей будущей семьи?
- Даже и не знаю, – вздохнула Яна, – нет, наверное. Но он стремился все только отдать...а я не могу так. Я сама хочу жить и жить хорошо. На лазурном берегу, а не в хрущовке. Вот Олег всегда это понимал, всегда хотел вырваться, всегда ставил себя высоко. Я выбираю движение, а не застой!
- А мне кажется, что все названные качества очень и очень достойны – и вера, и помощь другим, и отношение к близким. Яна, цените верность, веру и любовь в человеке! Это самые драгоценные качества, и в дружбе, и в жизни и отношениях.
- Да никакая дружба с верой вместе взятые не помогут, если все время жить в навозе, и считать это нормой! Ой, а вы, кажется подставили своего ферзя.
- Забирай, если так. Я уже стар, и могу много не понимать в жизни. Может быть, твоя правда.
- Возьму, – улыбнулась Яна, – да, вам, думаю уже можно сдаваться.
- Можно. Но не буду. Шах и мат, – старик торжествующе подвинул коня, не оставив белому королю путей к бегству.
- Ой. – только и смогла сказать Яна.
- Ты проиграла. У тебя был прекрасный шанс, гляди, – если бы вместо взятия моего ферзя ты бы походила слоном сюда – ты бы поставила мне мат этим же ходом. Я открыл свой тыл, видишь? Это было рискованно – но ты не увидела своего шанса. Ты предпочла погнать ся за более сильной, на твой взгляд, фигурой, хотя я тебе говорил еще тогда – король сильнее и важнее ферзя, без него игры не получится. Ты же пожертвовала им ради чувства минутного превосходства. Это очень печально, – лицо старика вдруг из отечески-доброго и веселого стало каменным и холодным, морщины глубже врезались в лицо, а взгляд почернел, как уголь.