Танец сменили актёры, среди которых Дара узнала многих своих знакомых, только теперь они словно бы обрели новое лицо и показали свою невиданную никому до этого момента сторону. Мимические сцены заставляли зрителей содрогаться от ужаса и восклицать от восторга. Все хлопали, и замирали, и молчали, затаив дыхание, и вскрикивали, одобряя. На смену им в центре появился Айвис в окружении своих самых талантливых учеников, демонстрируя великолепную технику и грацию. Танцы, и песни, и речи всех, кто хотел сказать, огни, пляшущие на лицах, тела, движущиеся в такт музыке, голоса, замирающие во мраке, ритм, идущий откуда-то из глубин земли, как медленное мерное дыхание, как всхлип, исходящий из самого естества, как влажная соль, оставшаяся на губах после настоящих слёз. Дара села, прислонившись спиной к толстому стволу дерева, и втянула в себя это всё, чтобы никогда, никогда не забыть то, что она есть часть этого. И вспомнились ей слова, которые так часто произносил мастер Миро: о том, что мы есть одно целое с этим миром, с лесом, с рекой, с небом и с каждым камнем, лежащим на дороге.
Тео сел рядом с ней и прислонился головой к дереву. Было приятно сидеть, молча наблюдая за происходящим, но эту идиллию нарушил Алис, неожиданно возникший из кустов.
— Что сидите? Наслаждаетесь зрелищами? Ты чего такой кислый? — Всё это он произносил с набитым ртом, потому что с упоением зажёвывал невероятных размеров куриную ногу.
— Не порти вечер, Ласточка.
— Да, ладно, чего я такого сказал? — Он плюхнулся на траву рядом с Дарой. — А где Лиза?
— Вон она. — Дара показала рукой на желтоглазую красотку.
— А, всё подмазывается к старшим. Лиза в последнее время постоянно ходит за Гессой, как будто теперь она — её кот, а не тот злобный рыжий прихлебатель.
— Эй, не стоит так отзываться о Вельзевуле. Он может услышать и прекрасно тебя поймёт. А потом отомстит.
— Это весьма вероятно. Небось сидит сейчас на дереве и наблюдает, заносчивая животина.
Дара, пропустив очередное оскорбление кота мимо ушей, заметила Айю, которая направлялась к ним, бесцеремонно перешагивая через сидящих на мягкой траве празднующих.
От неё исходил терпкий аромат виноградного пунша. Она была одета в тёмно-серое праздничное комби, покрытое мелкой отделкой в виде чешуек, которое придавало ей сходство с тоненькой маленькой змейкой. Яркий макияж добавлял ещё больше экзотики, а щербинка между передними зубами, которую она демонстрировала, потому что улыбалась во весь рот, делала её вид ещё более незабываемым.
— А, вот и вы, — пропела она мягким голосом, — спрятались от всех.
— Да, вот и мы.
— Я пришла сказать вам, что мы с Риеном больше не вместе.
— Что случилось? Ты так его любила.
— Вот именно. В этом-то и было всё дело. Я слишком любила его. — Айя картинно закатила глаза. — А при этом забывала любить себя. Так что, знаете, я пришла сказать вам, что ни за что на вас не в обиде. Надеюсь, и вы не в обиде на меня.
— Ну что ты. Навряд ли кто-то из нас способен затаить зло, — хмыкнула Лиза.
— Конечно. — Ласточка, в отличие от подруги, улыбнулся во все тридцать два зуба. — Мы ничего такого не думаем.
— Ну вот и отлично. — Айя выдохнула. — Приятно, что у нас мир. Кстати, навряд ли я теперь в дракайнах, ну и плевать. А вообще мне надо вам кое-что сказать.
— Мы все внимание, — безнадёжно протянула желтоглазая бестия, поправляя платье.
— Насчёт Ани и Лора… Это Риен должен был пойти в лаборатории в тот раз. Келер послал его. А он не захотел идти и отправил их. Пообещал им с три короба.
— Так, продолжай. — Глаза Лизы загорелись интересом.
— А это всё. — Айя поправила волосы.
— Зачем Келер посылал его?
— Не знаю. Знаю только, что теперь Келер больше не занимается с ним. Считает его трусом.
— О, так значит, наш мальчик больше не под защитой? — обрадовался Ласточка. — И можно навалять ему, не боясь последствий?