Закончив плакать, Лиза решила проехаться на кладбище, но, подойдя к конюшне, обнаружила, что её лошадь отсутствует. Грубо ругнувшись, она сосредоточилась и попыталась мысленно поискать вороную. Но тщетно — энергии не хватало даже на то, чтобы ровно держаться на ногах. Наверняка это Ласточка спёр лошадь — его в последнее время прихрамывала. Ну, ладно. Можно взять ту, на которой ездила Дара, когда давала отдохнуть своему чуду техники. Всё равно она никуда сейчас не… Вот срань, после той ночи, что Лиза провела в комнате подруги, она ни разу не вспомнила о Даре. Ни разу не зашла проведать. Что-то случилось с ней во время похорон — что-то, чего она сама понять не могла. Что-то надорвалось внутри.
Серой лошади тоже не было. А брать чужую она не рисковала, чтобы не нарваться на конфликт. На хрен. Она почувствовала, как наступила ногой во что-то мягкое. Дерьмо.
Лучше просто прогуляться. Нечего там делать, на кладбище. Лучше походить пешком, прочистить голову. Подумать. Нужно как-то собрать в голове все разрозненные кусочки этой мозаики. Воронки. Фотография. Аматей сказал, что когда-то здешних магиков было больше. Видимо, ещё до её появления. И что они приехали сюда, чтобы создать тут место для всех сиобов, которым некуда идти, для всех, на кого охотятся, для сиобских детишек, родители которых были убиты. Когда-то она и сама так думала. Именно это ей и вливали в уши с того самого дня, как она попала сюда. И она поверила в эту сказку. Поверила, потому что помнить прошлое не хотелось. Забыть было легко, ведь ей было всего шесть.
Но оно вспоминалось. Вспоминалось без её желания, совершенно не спросясь и не назначая времени. Оно приходило, цепляло её острыми коготками понимания, озаряло своим неприятным присутствием.
Да только какая теперь разница? Теперь есть только Кайро. Что-то подсказало ей, нашептало там, на кладбище, что Аматей, их любимый добрый дядя, у которого они все сиживали на коленях, кое о чем умолчал. Не сказал ей правды.
Площадка сегодня была пуста. Лиза подошла к перекладине и повисла на ней, потянувшись всем телом. Вскоре она заметила две приближающиеся фигуры. Присмотрелась — Айвис и Гесса. Может, время занятия?
Видеть их не хотелось, и она быстро перескочила арену и спряталась в пристройке между снарядами. Голоса приближались. Вообще зря она затаилась. Если сейчас занятие, то лучше выйти — не сидеть же ей тут два часа. До неё долетели обрывки разговора.
— …я говорил тебе, что… не выйдет… девочка. — Айвис, как всегда, говорил тихо.
— Да? И что ты предлагаешь? — Гесса явно волновалась.
— …мы попробуем.
О чем это они? Лиза напряглась, вся превращаясь в слух. Точки под ушами завибрировали.
— …мы обсудили это. И ты согласилась.
— Я? Я не соглашалась. Даже и близко.
— Но что ты предлагаешь?
— Я против того, чтобы использовать девочку!
— Гесса, не надо лукавить. Я знаю тебя.
— Да что ты? Никто никого до конца не знает, Айвис.
— Это правда. Но я вижу, что с тобой происходит. Ты стараешься стать сосудом для энергии. Но ты не видишь, как это разрушительно для тебя. Это не… ты не приспособлена к этому генетически. Нужно иметь подходящую конфигурацию. Ты либо способен проводить сквозь себя столько энергии, либо нет. А ты… ты не можешь.
— Не говори мне, что я могу! — Её голос почти сорвался на крик. Но тут же, взяв себя в руки, она продолжила уже спокойнее: — Должно получиться. Так надо. Для всего, над чем мы работали. О чем мечтали.
— Я знаю. Я помню, о чем мы мечтали. И я забочусь об этом. Тренировки с девочкой будут начаты — если она согласится, разумеется. Не мешай мне.
— Ты знаешь, чего хочет Келер. Он хочет запустить Паргелион. А если… если не хватит силы? Если девочка умрёт?
— Она не умрёт.
Гесса усмехнулась:
— Уж не думаешь ли ты, что она есть несчастное произведение нашего дорогого коллеги?
— Я не знаю. Но в последнее время мне хочется так думать. Потому что, если это правда, нам стоит ждать его возвращения.
— Но как? Элиаз умён, но даже он не смог бы спланировать, чтобы девочка попала сюда якобы случайно. И даже если — если — это так, что он, по-твоему, предполагал запустить её в Кайро и ждать, как она среагирует на портал? На пустыню? Что мы заметим и чудесным образом догадаемся, что этот ребёнок есть его обещанный инструмент и спасение города? Это бред, Айвис.
— Да, я знаю. Только иногда… Иногда ведь даже самые бредовые предположения оказываются верными. Ты видела, что было и что смогла девочка.
— Смогла? Или просто оказалась в нужное время в нужном месте?