Медленно побрела она дальше, сопровождаемая всё той же облезлой собачонкой, которая жалась к единственному живому существу. Смерть пришла в деревню внезапно, не спросив разрешения. Шум и крики где-то там, вдалеке, Дара не замечала и слышала лишь, как громко каркают вороны, которые всегда появляются, когда пахнет смертью.
Прямо на неё выскочила женщина и с криком бросилась бежать, волоча за руку маленькую девчушку. Дара не узнала её. Но крик вывел из оцепенения. Она заметила, что подошла совсем близко к трём колодцам, а там — бойня. Выхватив нож, она стала медленно подкрадываться к месту драки. Поискала глазами и выхватила из толпы лицо Кия. Тот отбивался от двоих чужаков, размахивая попеременно то палкой, то коротеньким копьём. Хотелось заорать: «Кий! Кий!», но она сдержалась и подоспела к старухе, которую бил ногами мужик в грязной фуфайке, а та только лежала на земле, прикрыв руками голову. Налетев со всего маху на нападавшего, девочка оттолкнула его от старухи и ударила ножом, не разбирая куда. Тот взвыл, упал на колени, но тут же обернулся. Дара подняла с земли камень и швырнула им в перекошенное болью и злобой лицо. Потом отскочила, уже уворачиваясь от другого нападавшего, который норовил схватить её за волосы. Она пнула его по голени, оставив в руке белый клок, и полоснула ножом по глазам. Тот завизжал, хватая ртом воздух, а Дара, как будто что-то вселилось в неё, принялась, перескакивая через тела, резать направо и налево, уклоняясь от ударов, и только раз почувствовала, как что-то плоское ударило её в спину, от чего она пошатнулась, но всё же удержалась на ногах. Уже несколько чужаков носились за ней по поляне, но она вилась, как фурия, отчего поймать её не было никакой возможности. Девочку захватило полубезумное удовольствие от происходящего, она захохотала, в очередной раз избегая желающей схватить руки. Все они двигаются как-то очень медленно, неуклюже, топают ножищами и машут кривыми лапами, и ей не составляет никакого труда уворачиваться. Краем глаза она заметила лучника, который направил на неё стрелу. Тут же сменив траекторию, Дара, наступив на чью-то руку, которая, кажется, хрустнула — трупу уже все равно, — подскочила к лучнику сбоку и всадила нож прямо ему в шею. Тут девочка заметила, как двое чужаков волокут по земле Ситху в одной рубахе, тот орет благим матом и отбивается. Рожа у него вся выпачкана в земле, глаза выпучены, рубашка в крови. Борода подрана, от былого величия не осталось и следа. Сейчас он был жалок и слаб, и Дара не в силах была оторвать от него взгляд. Но не было внутри неё мстительной злости или торжества, только удивление, что тот, кто недавно так пугал её, сейчас валяется на земле и не в силах сопротивляться. Остальные тоже остановились как по команде и повернулись к своему вождю. Ситху, несмотря на хаос и смятение, уставился прямо на Дару и начал хрипеть: «Это она! Я говорил вам! Она виновата! Это из-за неё!», и продолжал бормотать, пока ему не всадили нож в сердце.
Дара очнулась только тогда, когда заметила, что к ней идёт он, Кривозубый. Узнала его сразу по багровому порезу через всю щеку, её заслуга. Девочка спохватилась, но поздно — чужак залепил ей наотмашь по уху и хотел было приложить ногой, но она увернулась, откатилась в сторону и, когда противник снова приблизился, дала ему по колену. Мужик взвыл, но все же успел схватить её за руку. Где же брат? Она не могла вернуть прежней быстроты, которая покинула её вместе со словами Ситху. Девочка почувствовала, как по телу разливается боль, потом ощутила ещё один удар по голове и повалились на снег.
— Сука! Мразь! — зашипел Кривозубый и на всякий случай приложил ещё раз ногой по лицу. Но, видя, что она не шевелится, перестал избивать.
— Режь её, — вякнул чей-то голос прямо над ней. В голове пронеслось — «Вот и все». Но тут же голос Кривозубого захрипел:
— Нет. Её я возьму с собой. Если не издохнет.
— Смотри-ка, лук у ней какой, дай мне.
— Отвали. Кто нашёл, берет себе.
Кривозубый поднял Киев лук, вырвал из руки девочки нож, снял сумку, пошарил по карманам. Надел ей на шею верёвку, но не стал затягивать сильно и потащил куда-то. Грязный снег, запах крови, вонь плоти, смрад, исходящий от одежды Кривозубого. Очень болит голова. Чьи-то ноги протопали мимо, задев её. Чье-то тело распласталось на земле. Лучше закрыть глаза. И она провалилась во тьму.
Звёзды. Надо же, какие яркие. От их мерцания что-то затряслось в голове и отозвалось мучительной болью. Бывают же моменты, когда видеть звезды неприятно. Холодно-то как. Невозможно пошевелить ни руками, ни ногами.
Поверхность под ней, чем бы она ни была, немного раскачивалась и вдруг подпрыгнула. От этого сильно затошнило, желудок дёрнулся спазмами, и девочка почувствовала во рту отвратительный вкус желчи.