Тео остановился у входа. Потолочные окна были открыты, и сквозь них виднелось вечернее небо с первыми неяркими ещё звёздами. Кругом горели обогревающие лампы, от которых шёл тёплый уютный свет. Сегодня почти все столики были полными. Тео прошёлся по залу, взял порцию тушёного мяса, ягодный чай и уселся за маленький столик в дальнем углу. За нишей он заметил магиков, что-то увлечённо обсуждавших, но отсюда никак не смог бы разобрать, о чем именно они говорили.
Гесса сделала глоток и поморщилась.
— Напиток не по вкусу?
— Кисловат. Но тебе стоит попробовать.
— Может быть, позже. Нам нужно обсудить ситуацию, Гесса. Надо понять, как быть с девочкой.
— Я сделаю всё возможное. Пока результата нет. — Она отвернулась и вперилась взглядом в шероховатую стену. — Непонятно, осталось ли что-то живое внутри. Там ли она?
— Думаешь, появились новые воронки? И это вдали от червоточины. Семь человек пропало. Семеро! То есть — шестеро. Мы имеем девочку в состоянии овоща.
— Это вероятно, что они могли появиться.
Гесса закрыла глаза и потёрла виски так, будто у неё болела голова.
— Значит, в данный момент необходимо полностью запретить всем даже приближаться к Пустыне.
— Это сильно ударит по нам, — заметил Айвис.
— Знаю. Может, стоит ограничиться западной частью. Я думаю, нам нужно попробовать отыскать остальных. Мы отвечаем за них.
— Хочешь поехать вдвоём?
Гесса кивнула.
Айвис протянул руку и погладил женщину по щеке. Та отвернулась, но потом быстрым движением дотронулась до его руки.
— Что ты думаешь делать с Лестой?
Гесса пожала плечами.
— Попробую разные методы. Необходимо собрать несколько телепатов, может, удастся найти её там, где она сейчас. Возможно, получится.
Повисла долгая пауза.
— Больше всего мне не хочется думать, что это новая Катастрофа, продолжила женщина. — Если так, нам придётся уйти. А идти некуда. Их нигде не ждут. Да и нас, я предполагаю, тоже.
Магик кивнул, и тень пробежала по его лицу.
— Нам надо действовать. Пришло время осуществить то, что мы задумали, — вдруг с жаром выпалила Гесса.
— Но как? — Айвис удивлённо посмотрел на неё. — У нас по-прежнему нет способа…
— А что, если способ есть?
— И какой же?
— Не спрашивай, прошу тебя. Пока не спрашивай. Когда придёт время, я расскажу сама.
— Если ты так говоришь, я послушаю.
— А что Келер думает о происходящем? — спросила Гесса после короткой паузы.
— Я не говорил с ним уже больше недели. Возможно, стоит.
Айвис, заметив, что Рай почти опустел, погладил Гессу по тонкой руке и ушёл. А женщина ещё долго смотрела на звёзды. Сейчас она отдала бы так много, чтобы суметь подслушать из сумрака будущего то, что случится с ними. Но никто не предложил ей такой сделки.
Два дня спустя было назначено общее собрание. По обычаю эти важные мероприятия проходили в главном зале Кайро, расположенном в самом центре подземных помещений. Архитектура бывшего научного центра всегда вызывала у Айвиса восхищение — одно большое кольцо, все пути и лестницы которого так или иначе приводили тебя к самому сердцу. А тот архитектор, который спроектировал этот зал, был очень талантливым мастером. Каждому, кто впервые приходил сюда, казалось, что он очутился внутри гигантского цветка. От сердцевины расходились и поднимались лепестки — простые, но идеально выверенные линии. Днём, когда солнечный свет проходил сквозь крышу, а лучи меняли угол своего падения в зависимости от положения небесного светила, возникала иллюзия постоянного движения. Могло ли это по задумке создателя отражать непрерывное движение, возрождение, силу жизни?
Точно по центру зала располагался круг, напоминающий солнечные часы, выполненные из металла и камня. Он был прост: никаких лишних узоров или деталей, только разметка, условно разделяющая круг на три части, тонкий металлический столбик по центру и слегка очерченные знаки.
Конечно, солнечные дни случались чаще весной или летом, а зимой большую часть времени было пасмурно и темно. Тогда дневной свет заменяли лампы. Но с тех пор, как в Кайро начались проблемы с генераторами и пришлось экономить электричество, часть ламп пришлось отключить.