— А это что? — указала на них Дара.
— Шахты.
— Что там?
— Построили, чтобы изучать червоточины. И черпали оттуда.
Дара мысленно перенеслась в другое место: лес, такой же безмолвный, как эти башни, странный запах, шахта, уходящая вниз, поднимающиеся споры, от которых становится трудно дышать, притяжение, исходящее оттуда, из чёрной глубины, и шёпот.
Девочка тряхнула головой.
— А сейчас они ещё… — Она замялась, подбирая подходящее слово. — Они ещё здесь?
— Мы туда не спускались, это, как говорят, вредно даже для сиобов, а уж для людей… Если ты обычный человек, то может начаться необратимая генетическая мутация.
— А чего далеко ходить, — вставил Алис. — Помнишь тех двоих? Большие глаза, длинные руки — красавцы. Это червоточины с ними сделали.
Дара кивнула и некоторое время молча смотрела на башни.
— А тебе, птичка, если гены сиоба не достались, лучше вообще не приближаться ни к червоточинам, ни к пустыне, — высказался Алис, откинул назад капули и подставил лицо лучам весеннего солнца.
— Намекаешь на то, что я слабее вас? — вспылила Дара и отвернулась.
— Он хочет сказать не это, — мягко пояснил Тео, взяв на себя функцию миротворца. — Но как раз здесь пропали двое из наших.
— Возможно, здесь, — уточнил Алис.
— Да, точно не ясно, но скорее всего.
— И куда они пропали?
— Если бы знать. Ничего пока не нашли — ни вещей, ни лошадей, которых они взяли. Есть, конечно, догадки, но это только…
Он не договорил, потому что заметил, как Лиза, которая уже какое-то время возглавляла отряд в одиночестве и успела отъехать далеко от остальных, издала вопль и резко дёрнула поводья вправо. После чего невидимые руки принялись стаскивать её с седла. Все остальные практически одновременно достали оружие и бросились вперёд по дороге. Дара, подгоняя Матильду, подъехала первой и увидела, что желтоглазая девица распростёрта в дорожной пыли, а над ней завис нож, принадлежащий человеку с повязкой на голове.
Не медля ни секунды, Дара мысленно приказывает пантере чуть сбавить ход, вскидывает лук. Матильда обходит нападавшего слева, и Дара, толком не прицелившись, выпускает в него три стрелы. Его рука опускается, тело оседает и валится на землю. Лиза вскакивает, потеряв шляпу, и бросается в сторону, потому что к ней приближаются двое. Дара оборачивается, наблюдая, как Тео и Алис отбиваются от группы из четырёх человек. Да сколько же их? Пять, десять? Считать некогда. Она нацеливается на ближайшего. Краем глаза замечает, как Айвис на полном ходу бьёт коротким копьём по коленям парня с бритой головой и искажённым от злости лицом, и слышит хруст его костей, когда ноги подгибаются и он валится на землю. Отворачивается — нельзя отвлекаться. Свист эолассо, раскрученного Лизой, чей-то крик, то ли свой, то ли чужой, то ли птицы. Вот этот. Она вскидывает лук и наблюдает, как стрела входит ему между лопаток. Он оседает, глаза стекленеют. Только бы не отвернуться, не отвести взгляд. Не показать слабости. Всё. Пантера пролетает мимо, и Дара бросает быстрый взгляд — совсем мальчишка. Смотрит, как Лиза накидывает голубоватую нить на шею врага и затягивает, её лицо бесстрастно и бесстрашно. Она точно справится. Разворачивается, мчится обратно, там, где шума больше всего. Пантера движется большими прыжками, ловко, чувствует, когда нужно ускориться или замедлиться, давая седоку прицелиться. Она как будто создана для этого. Осталось три стрелы. Раз — горло темноволосой женщины с раскрашенным лицом заливается алой кровью; два — попадает в руку, три — вот тот, седобородый, падает. Кажется, насмерть. Стрел больше нет. Пантера останавливается, и Дара прыгает, срывая с пояса серебристую трубку. Нить обвивает ногу молодого на вид парня, который только что прижимал Алиса к краю дороги. Алис держится, но противник сильнее. Дара дёргает, парень валится на землю, бьётся головой, но тут же берет себя в руки и принимается снимать с ноги петлю.
Обернувшись и увидев несущегося прямо на него анимоида, скинув, наконец, нить, он опрометью бежит через пустошь прямо к серым башням. Оставшиеся в живых, заметив это, бросаются за ним. Их шесть человек.
— Догонять? — слышит Дара голос Тео.
— Нет, — отвечает Айвис.
— А с этим что? Ещё живой.
— С перебитыми ногами он не жилец. А кормить и лечить его мы не будем.