- Прана, госпожа, - мягким голосом ответил Кеннис. – Я убежден, что верный ответ – прана. Энергия жизни.
- Ты так думаешь? – приподнялась на топчане Эстерляка. – И почему же?
- Любая другая эфирия недостаточно плотна и густа. А магия крови...
- А-а!..
- Виноват, змеиное колдовство, - торопливо поправился Кеннис. Хозяйка не любила, когда волшебство кобринов называли магией крови. – Змеиное колдовство требует отдавать не меньше, чем принимаешь. По крайней мере в равных пропорциях, а лучше – больше, чем получаешь...
- В самом деле? – чуть раздула капюшон Эстерляка. – И в чем же тогда прибыль подобной волшбы?
Кеннис запнулся. Это что – вопрос с подвохом? Он не был уверен.
Теперь, когда ему уже двадцать лет с хвостиком, хозяйка редко поднимает на него руку, но иногда все еще случается. И особенно ее гневит, если он не преуспевает в заданных ею уроках.
- Конечно, в чем-то ты прав, - подняла взгляд кверху костлявая старуха. – Жизнь – суровая госпожа. Она всегда забирает больше, чем дает. Энтропия сопровождает любые наши действия. Едва ты родился, как сразу начинаешь умирать. Мы не чувствуем хватки смерти на своем горле, но она никогда не уходит, и с каждым годом только усиливается. Какие бы усилия мы ни прилагали, сколько бы ресурсов ни тратили, мы всегда оказываемся в проигрыше. Хотя бы чуть-чуть. Поэтому единственное, на что мы смеем надеяться – свести потери к минимуму. Именно этому посвящено змеиное колдовство.
- Очень пессимистичный подход, госпожа, - деликатно произнес Кеннис.
- Я стара и одной ногой в могиле, - глотнула еще снадобья чародейка. – Но вернемся к твоей задаче. Прана, ты говоришь. Что это значит? Как осуществляется жертвоприношение?
- Самый простой метод – прямой. Кровь. Она течет по всему телу, и в ней больше праны, чем где бы то ни было. Выпустить ее – и выпустишь силу. Обернешь эфирию энергией.
- Хм-хм... вижу, ты подготовил свой урок, волосатый мартышонок... Но сможешь ли ты это показать?
Кеннис глубоко вдохнул и достал ритуальный нож. Он боялся этих занятий, хотя когда-то сам их спровоцировал. Еще в детстве, читая книги вслух, он все чаще рисковал сам открывать рот, задавать вопросы – и если вначале старуха грубо его обрывала, то потом начала изредка отвечать. Ей стал любопытен живой интерес раба-питомца. И по мере того, как Кеннис узнавал новое, она и сама все охотнее его учила.
Теперь он уже не выпрашивал знания по крупицам. Теперь их в него вливали полной мерой. Эстерляка будто задалась целью выяснить – может ли человек приобщиться к тайнам Змея.
Вообще-то, это никогда не запрещалось. Никто же не станет запрещать учить кролика рисовать? Просто кобрины считают теплокровных неполноценными. Не способными овладеть волшебством.
Кеннис собственной кровью доказывал, что это не так.
Алая жидкость капала из его запястья – и вспыхивала, не долетая до земляного пола. Эстерляка следила за этим с жадным любопытством. Когтистые пальцы чуть заметно подрагивали, раздвоенный язык подергивался – чародейка безмолвно вторила чарам ученика.
Сначала ничего не происходило. Но потом земляной пол треснул, и из него показался стебель. Очень быстро проросший, он поднялся по стене лианой, выпустил ветви и тут же раскрыл огромные белые цветы.
- Это для тебя, госпожа, - промолвил Кеннис.
Эстерляка прерывисто заклекотала, словно птица. Так кобрины выражают удовольствие. Смеются, можно сказать.
- Хорошо, хорошо, - сказала она. – Да, так действует змеиное колдовство. Магия жизни. Отдавая – получаешь. Чем больше отдашь – тем больше получишь. Прана – ценный ресурс, и энергии в ней много. Но... если хочешь получить что-то серьезней цветка, отдать придется очень много...
- А это обязательно должна быть собственная прана? – с деланным безразличием спросил Кеннис.
- Не обязательно. Но чужая гораздо хуже. Нет ощущения сродства. Нет истинной жертвенности. Чтобы вырастить такой цветок, тебе пришлось бы выпустить чью-то кровь до капли... или отдать всего несколько капель своих.
- А сколько нужно отдать, чтобы вернуть тебе молодость, госпожа? – спросил Кеннис, внимательно глядя на старуху.
- У тебя столько нет, мартышонок! – рассмеялась Эстерляка. – Ты молодой, сильный... ты проживешь еще несколько десятилетий... Думаю, если я прирежу тебя, то продлю себе жизнь на добрых полгода... но это какой-то неравноценный обмен, ты не согласен? Десятки лет в обмен на полгода...
- А если я отдам эти десятки лет добровольно? – еще внимательнее уставился на нее Кеннис.
- Хм... тогда дольше, конечно... Но такому колдовству ты еще не выучился. Кобрин сложнее растения... но все, хватит. Поди прочь, я устала.