— Увидимся в понедельник, Мариш!
Вот спасибо. Поморщилась, глядя вслед отъезжающему бентли. Напомнил, блин, что их рожи мне видеть еще три года как минимум. Кошмар…
Тьфу. Надеюсь, этим двоим до утра будет икаться.
Глава 13 Между нами, девочками
— Колись давай, Мариш, — подруга начала разговор, как только мы неспешно двинулись к подъезду. — Что у тебя с этим херувимчиком?
— С каким еще хер… херувимом? — озадаченно посмотрела на нее, заодно пытаясь вспомнить что значит слово херувим. Вспомнила. Растерялась еще больше.
— Ну с этим, голубоглазым блондинчиком. Который на тебя пялился так, будто сожрать хотел целиком.
— Ты про Андрея, что ли? — вначале неверяще вытаращила на подругу глаза, а потом рассмеялась. М-да. Назвать Ковалевского ангелом мог только тот, кто его близко не знал. — Смешно, Ален, очень.
— В каком смысле? — не поняла она.
— Из ангельского в Андрее только внешность. А в остальном он скорее представитель противоположных ангелам сущностей. А между нами, как ты выразилась, взаимная неприязнь.
— Да ну? А по-моему, это что угодно, но только не неприязнь. Не заметила, как он тебя рассматривал?
— Как-будто придушить хотел? — покачала я головой.
— Хотел, это да, но совсем не придушить. Мариш, ну ты чего? — Алена потрясла меня за плечо. — Да он же тебя поедом ел. И в клубе, и в машине. Он тебя глазами своими поимел во всех позах, в каких только мог.
— Пхах, — от такого заявления я поперхнулась воздухом. То, что говорила подруга, никак не укладывалось в голове. — Ален, ты Ковалевского не знаешь. Хочет он совсем других девиц. А я… Это такой способ поиздеваться, вот и все. Они в пятницу вместе с Орловым развлечение за мой счет уже устроили. Сегодня захотели повторения. Раз уж снять девок на ночь не получилось, то хоть так развлеклись. Уроды.
Я зло расстегнула карман куртки, попыталась вытащить ключи, но тут же их уронила. Руки отчаянно дрожали. Подняв несчастную связку, пошла к лавочке, стоявшей у подъезда, и шлепнулась на нее. Прикрыла глаза, стараясь успокоиться.
— Мариш, — судя по звукам, Алена пристроилась рядом со мной.
— А?
— Не расстраивайся ты так. Знаешь, парни зачастую ведут себя как полные придурки. Когда сами не понимают чего хотят. Твой Андрей как раз из этой категории. Цепляешь ты его сильно, вот и бесится. Потому что из привычного круга обожательниц выбиваешься. В глаза с обожанием не смотришь — вот и злится. И излюбленные способы подката не сработают с тобой. Он это видит и начинает куролесить. Дурной еще слишком, кровь не в том месте играет. Но никакой издевки я не вижу, как и равнодушия. Если было бы плевать, просто внимания бы не обращал.
— Так он и не обращал весь прошлый год. А тут они с Артемом будто с цепи сорвались. Без всякой видимой причины.
— Все течет, все меняется. Никуда от этого не деться. Ну признайся ведь. Самой тебе Андрей нравится?
— Тошнит меня от него, — буквально выплевываю эти слова, смотря в ночное небо. — Сто лет бы его рожу не видела.
— Ну-ну, — усмехается Алена. — А я вот вижу, как вас ведет друг от друга. Только вы оба понимать этого не желаете. Нравишься ты парню, просто не осознает еще этого. Или не хочет осознавать. Вот и творит дичь. Марк, знаешь ли, тоже не святой. Это ты на него с детства молилась, а я прибить была готова. Крови он мне попил знатно в свое время.
— Да ну? — заинтересованно повернулась к подруге. Таких откровений я раньше не слышала. — Мне казалось, что у вас все как в сказке. Он видел тебя и пропал сразу. С головой рухнул в любовь.
— Ага, аж три раза, — сделала Алена круглые глаза. — Хорошо, что ты наших скандалов не слышала. Цапались по любому поводу. А на одной вечеринке он вообще меня лицом в торт ткнул. Я потом ему отомстила, облив краской его драгоценную тачку. А он меня потом за это выпорол, извращенец. Когда поймал. А убегала я долго и с большим азартом. Весело было, короче.
— Расскажи! — потребовала я. — Я же теперь умру, если все не узнаю.
— Эх, ладно, — сдалась она. — Расскажу. Глядишь, и ты чего полезного усвоишь для себя. Приручишь еще этого наглеца, с рук потом есть будет.
— О да, конечно. — хихикнула я, поднимаясь. — Пошли давай, пока твой муж не нарисовался. А то снова выпорет, как приедет. А я, уж прости, этого видеть не хочу.