Пока брат не успел сориентироваться, девчонка уже упорхнула из кухни, а Макар, помедлив несколько секунд с ответом, виновато пожал плечами и даже смущённо улыбнулся.
- Ну вот такая она у меня. Невыносимая язва, но в душе прекрасная, добрая девчонка. Справишься?
- Я-то с ней точно, а вот она со мной - это ещё большой вопрос.
Збарский не знал, как поступить.
С одной стороны, не хотел оставлять нас одних, особенно после такого милого знакомства. Непонятно только, за чьи нервы переживал больше.
С другой, и сам осознавал, что он здесь сейчас не нужен. Не сидеть ведь ему над нашими мольбертами и смущать своим присутствием нас обеих. Особенно меня...
Собраться с мыслями в его обществе было крайне тяжело.
В итоге условились, что он съездит по своим делам и вернётся примерно через час, за который мы либо "притремся" друг к другу, либо одна из нас вылетит в окно.
- И откуда у тебя мой портрет? - надменно вскинув брови, как будто нехотя поинтересовалась Карина, когда за братом захлопнулась дверь в прихожей.
- Мне его заказал по интернету один парень. Понятия не имею, кто такой. На своей страничке подписан, как Кирилл Сомов.
- Сомов? С чего это ему вдруг захотелось устраивать такие сюрпризы?
Карина расчесывала мокрые волосы, параллельно разбрасывая на постели свои рисунки. А я обратила внимание на то, какой бардак в её комнате, ровно, как и в кухне.
Вещи валяются прямо на полу, весь стол завален тетрадками, принадлежностями для рисования, грязными тарелками и недоеденным сендвичем.
Иными словами, чистоплотностью девчонка явно не отличалась. А брат, видно, навещал редко, либо просто на многое закрывал глаза.
- Как захотелось, так и расхотелось. Он отказался от рисунка.
Карина на секунду замерла с расчёской в руках, криво усмехнувшись.
- Очередная обиженка. Навоображал себе невесть что, а я виновата. Что ты будешь делать с рисунком?
- Можешь оставить себе, если всё ещё не находишь его особым дерьмом. Я могла бы как раз на его примере объяснить технику письма. Ты же на первом курсе? Если программа не изменилась, вы уже должны были начать этот материал, но мы с тобой чуть углубимся в тему.
- Слушай, а если по-честному, зачем тебе эти занятия? На бедствующую ты не похожа, - Карина заплела всё ещё влажные волосы в тугую косу, подошла к столу и вновь взяла в руки собственный портрет, подняв его на свет. - Трахаешься с моим братом?
На этот раз говорила абсолютно спокойно, без жёлчи в голосе, но рисунок закрывал её лицо, и я не могла считать настоящих эмоций, что владели ей в этот момент.
- Нет. Я жена его друга.
- Это мы уже прояснили. Но когда и кого останавливали такие мелочи? Хотя мой братец ценит дружбу...Но я видела, как он смотрит на тебя, а ты на него. Между вами есть химия.
С трудом сдержала подступивший к горлу приступ смеха.
Химия? Да, что об этом может знать восемнадцатилетняя шмакодявка?
Помню, я сама лет пять назад, жила в таких розовых очках...Любовь, романтика, чувства до гробовой доски. А жизнь оказалась куда прозаичней.
Но в тот момент, когда Карина вновь перевела на меня свои настолько чёрные, что даже дыхание перехватывало, глаза, я ответила ей совершенно серьёзно:
- Карина, единственное, что связывает меня и твоего брата - мой муж, Андрей. Человек, который дорог нам обоим, и мы никогда так его не предадим. Верить или нет - твоё дело. Но я бы предпочла проводить наши занятия с большей пользей, чем обсуждать мужчин.
- А большей пользы и быть не может. Чем раньше поймёшь гнильцу их кобелиной натуры, тем легче и спокойнее станешь жить. Но брата и твоего Андрея мы и впрямь трогать не будем. И так не в восторге друг от друга, зачем доводить дело до вырванных волос и расцарапанных физиономий? У нас у обеих они весьма симпатичные. Ладно, давай включай училку. Понятия не имею, что ты можешь мне объяснить, но ты не стоишь того, чтобы ссорилась из-за тебя с братом.
Поначалу, Карина слушала с умешкой. Я детально проходилась по её последним работам, даже особо не стараясь подбирать "правильные" слова.
Честно говорила обо всех изъянах, которые бросались в глаза человеку, хоть немного знакомому с моим ремеслом. Не старалась смягчить углы из опасения задеть чувства юной девушки.
Во-первых, потому что эта "юная девушка" своим остреньким язычком сама могла задеть чьи угодно чувства.