- К чему вы, чёрт побери, клоните?
- Готовьтесь к худшему. Мы будем делать всё, что в наших силах, но с магией здесь никто не знаком. Два раза нам удалось завести сердце, но...
В эту минуту из операционной во всём обмундировании выбежал молодой ассистент, вцепившийся в Юсупова перепуганным взглядом. Меня он, казалось, даже не заметил.
- Андрей Викторович, давление сильно падает, мы не справляемся.
В этот момент моё собственное сердце было готово остановиться, а Юсупов только кивнул, натянул маску и, прежде чем скрыться с пареньком за дверьми операционной, бросил мне короткое:
- Молитесь.
Молиться? Кому, блять? Богу или сразу Дьяволу? В первого не верил, а второй с удовольствием сейчас выполнит свою работу.
Хотелось выть, рыдать, просто скулить от бессилия. Я наматывал круги по больнице, понимая, что ничего не в состоянии сделать, и если бы не Даша, уже давно раскрошил бы собственную голову о стену.
Обнимая меня со спины, нашёптывая тихие, успокаивающие слова своим нежным голоском, покрывая быстрыми, короткими поцелуями затылок, она помогала окончательно не поехать кукухой. Мне было плевать, как это выглядело со стороны.
Сейчас я слишком устал. Устал сопротивляться себе, своим собственным чувствам, строить из себя каменную глыбу. В эти часы я нуждался в поддержке близкого человека сильнее, чем в воздухе. И именно сейчас, когда сестра боролась за собственную жизнь в нескольких метрах от меня, понимал, что кроме неё и Даши никого больше нет.
Да, она стала мне близка. Надо быть последним идиотом, чтобы отрицать такой очевидный факт хотя бы перед самим собой. Сжимая её в объятиях, зарываясь лицом в кудрявые, огненные волосы, с наслаждением вдыхая полной грудью их аромат, я понимал, что ничего другое сейчас не в состоянии меня успокоить. Она стала моей самой большой слабостью и лучшим анестетиком от кровоточащих ран.
Сейчас спасала от дикого чувства безысходности и не позволяла раскрошить голову о стену, а пару часов назад удержала от убийства.
Очень быстро мы вычислили номер, с которого звонила сестра. Всё время, пока ехали к дому этого подонка, я слышал душераздирающие вопли Карины, и понятия не имел, как не расплавился мозг. Вжимал педал газа, что было мочи, выкручивал руль на максимум, и понимал, что даже не вижу дороги, перед глазами всё плыло. Машиной фактически управляла Даша, она была моими глазами и руками.
Когда вбежали в квартиру там уже работали оперативники. Сестру я не застал. Как выяснилось, ублюдок сам вызвал скорую, которая увезла Карину за несколько минут до нашего появления.
Менты задавали этому белобрысому выродку какие-то вопросы, а я не отводил звериного взгляда с дивана. Разодранная кожа. Следы от ногтей и кровь. Я знал, что сестра не была девственницей и даже предположить не мог, с какой силой надо было брать девушку, чтобы так растерзать её тело.
Не помнил, как очутился возле этой падали. Перед глазами только крысиный, испуганный взгляд, и уже в следующую секунду несколько раз приложил его головёшку о столешницу, наслаждаясь хриплыми стонами боли и растекающейся по его подбородку, шеи, губам толстыми струями крови.
Мне было плевать, что повсюду менты. Кажется, на меня даже составили протокол, но какая к чёрту разница? Я хотел расплющить его голову, выдрать сердце, заставить захлебнуться в собственной крови.
Если бы не Даша никто бы не смог остановить.
Она обняла меня со спины, буквально повиснув на моих плечах. Судорожно целовала мокрыми от слёз губами затылок, подбородок, шею - всё, до чего вообще могла дотянуться, и при этом нашёптывала на ухо:
- Не надо, милый, не сейчас, слышишь? Ты его убьёшь, тебя посадят, а мы с Кариной останемся совсем одни, без тебя...
Наверное, она сама не особо отдавала отчёт своим словам. Её пробивала истерика. Пыталась быть сильной. Пыталась успокить меня, но сама сотрясалась от панической дрожи.
И это то же трогало. Её привязанность к сестре. Искренний страх за её жизнь и здоровье.
Я понимал, что сдался.
Всё эти дни успешно боролся с собственными чувствами, держал контроль, не позволял слишком приблизться, хотя видел призыв, ответное желание в её взгляде. И это было сложнее всего. Понимать, что женщина, которую ты желаешь до ломоты во всём теле, то адской боли в паху, отвечает взаимностью, горит тем же огнём...и всё равно соблюдать дистанцию.