Вместе с мучительной болью желания пришёл и страх. Вот она черта, за которой уже нет возврата.
Словно прочтя мои мысли, Макар склонился над самым ухом и буквально прорычал:
- Вот теперь уже поздно, - жадный поцелуй-укус в губы, и я шире распахнута ноги, сгорая от нетерпения почувствовать его в себе. Раздвигает головкой влажные складки, уже у самого входа, но медлит, а я не понимаю, чего ещё хочет, пока хрипло не произносит, - смотри в глаза. Помнишь, о чем договаривались? Не смей отворачиваться. Хочу, чтобы видела и понимала, с кем и где ты сейчас.
Ровно в тот момент, как распахнула ноющие веки и встретилась с его дикими, чёрными, как сама смерть, глазами, наконец, почувствовала его в себе. Резко, мощно, неотвратимо.
Он не дал передышки. Не дал даже нескольких секунд свыкнуться с новыми ощущениями. Сильные толчки вдалбливали в кровать, заставляя почти до крови прокусывать губы, зарываться ладонями под ворот влажной рубашки, сходить с ума от болезненных, и в то же время наполненных таким удовольствием ощущений, что прекрати он всё прямо сейчас, наверное, я бы просто умерла от эмоционального перенапряжения.
Но он горел в том же огне.
Опираясь на руки, расставленные по обе стороны от моей головы, вбивался на полной скорости, не желая, не щедя, не нежничая.
Взгляд дикий, совершенно безумный, но он держит меня им, не позволяет даже на секунду отвести глаза.
На скулах играют желваки, по лбу струятся капельки пота, и я хочу собрать их ладонями, но он откидывает мои руки и ускоряет толчки.
Не понимаю, что со мной происходит. Острое наслаждение граничит с адской болью, как физической, так и моральной. Схожу с ума от страсти, но его слова все так же звучат в голове.
"Хочу, чтобы видела и понимала, где и с кем ты сейчас".
Ооо, я все понимала, видела и чувствовала...
На секунду прикрыла глаза и в мыслях тут же возник образ Андрея. Сколько раз мы занимались сексом на этой постели? Разным сексом. Иногда нежным, ласковым, с долгими прелюдиями.
Иногда таким же безумным, граничащим с болью, вышибающим пламенные искры с глаз.
Правда, второй вариант значительно реже. Всего 2-3 раза за всю семейную жизнь. Андрей всегда был романтиком, а вот Макар...
- Я сказал, смотри в глаза! - толкнулся настолько сильно, что головка каменного члена упёрлась в матку. Я болезненно вскрикнула, в испуге распахнув глаза, столкнувшись с его яростным, горящим ненавистью взглядом. - Не смей представлять ЕГО на моём месте. Смотри и чувствуй, кто тебя трахает.
Нет, он не просто горел в огне, жарился в адском пекле, не в силах справиться с противоречивыми, разъедающими чувствами.
Каждый толчек на грани с болью. Не целует, ни малейшего проявления ласки, ни одного нежного слова.
Только волчий оскал, хриплые рыки и сумасшедшие толчки. Иногда сжимает груди ладонями, перекатывая ноющие соски между пальцами, царапая ногтями, намеренно вызывая в теле новую порцию болезненных ощущений.
Но вместе с болью мне слишком хорошо. Запредельно, просто как-то нечеловечески хорошо. Я чувствую, как меня накрывает, как с каждым движением его бёдер приближается то нечто, что никогда не удавалось достичь с Андреем.
Я всегда считала, что вагинальный оргазм - сказка, выдумка, не существующая блажь.
Есть клитор. Если мужчина умеет с ним работать, то и оргазм тебе с ним обеспечен, но только от таких ласк, а сейчас..
Макар иногда стимулировал и ноющий узелок, и проходился пальцами по влажным складках, но я чувствовала, что меня накрывает что-то совсем новое, ранее совершенно неизведанное.
Мне было страшно. С каждым толчком всё ближе приближалась к этой грани, комкала в ладонях влажные простыни, изгибалась словно змея с громкими, надсадными криками и боялась...
- Отпусти, - чуть замедлил темп толчков, вцепившись ладонью в подбородок, заставив вновь встретиться с его безумным взглядом. - Не бойся, отпусти, откройся этому...
Чему этому?
Он дал мне ответ через пару секунд, когда начал двигаться с ещё большей силой, одной рукой зажимая клитор, другой жадно обхватывая грудь, царапая ноющий, болезненно сжавшийся сосок...
Меня накрыло через пару секунд. Никогда в жизни не испытывала ничего подобного. Наслаждение, граничащее с агонией.
Я металась по постели, кричала его имя, царапала спину прямо поверх рубашки. Мокрая насквозь ткань прилипла к коже, но он всё равно не раздевался.
Я совершенно голая, а он полностью одет, лишь приспустил штаны и расстегнул самый ворот рубашки, но не позволил соприкоснуться кожа к коже