- Ваша гримёрка, вместе с другими девушками, там, - он указал пальцем на потолок и Люси нервически хохотнула. Он уже её хоронит? - На втором этаже, - пояснил он, поняв, но от этого нисколько не смутившись, всю двузначность своей фразы. Наверное, его нахальное лицо никогда не может принять даже маску смущения.
- Хорошо, до свидания, Максим, - сказала Люси и улыбнулась. На прощание - можно. Она развернулась, тряхнув волосами, и пошла к выходу, неся перед собой изящную сумочку. Потом её догнал нагловатый выкрик её работодателя:
- На сегодня всё, девочки, расходитесь.
Она помнила, что там оставалось ещё человек тридцать. А это был последний день проб.
***
- Погодите, мадам Фужер! - догнал её у самого выхода толстый мужчина, который сидел в зале на месте "ни рыба ни мясо" и цокал в такт мелодии, когда она танцевала. - Меня зовут Этьенн Дюваль, - он протянул свою изнеженную пухлую ручку, но Люси презрительно взглянув на неё, снова уставилась в его бесцветные карии глаза. Её губы дрогнули, выдавая и отвращение, и раздражение. Её Лувье служил, мозолил руки, а этот старикашка даже не удосужился поднять ничего тяжелее ночной лампы! И, хорош - лезет к даме, старше которой в тридцать раз.
- Вы очень красиво танцуете, - продолжил мужчина, на что Люси лишь утвердительно кивнула. - Быть может я могу вам понадобиться, вот моя визитка.
Усатый толстяк протянул ей свою мятую визитку жуткого светло-ядовитого зелёного цвета. Люси посмотрела на его руку вновь, задержав взгляд на его безымянном пальце, где тускло поблёскивало своим ненавязчивым золотом толстое обручальное кольцо. Ещё и женатый. Как же противны все эти похотливые создания!
"Люси, возьми себя в руки, ты три года жила с немцем, а у него и жена, и дети, совсем ещё крошки! С каких это пор тебе становится так жутко при виде таких же французов? Но я думала я смогу, привыкну к себе новой, но...", - Люси приняла визитку и сложила её в свою сумку, громко щёлкнув застёжкой. "Мужские координаты в твоей записной книжке никогда не могут быть лишними", - напомнила она себе. Когда-то она так спасла себе жизнь.
- До встречи, мсье Дюваль! - сказала она, махнув рукой в знак прощания и в знак того, что она свободна и легка на подъём, и вышла на улицу. Вдыхая морозный осенний воздух, который нёс с собой отчётливые нотки надвигающейся зимы, она спустилась по широкой лестнице с узкими ступеньками и оглянулась на здание, в котором теперь работает.
Стены отделаны мрамором, совсем как дома нуворишей. Два огромных льва по обеим сторонам от входа. Просторный балкон на втором этаже.
Отчего ей казалось, что это здание - мраморная могила её мечт? А быть может и её самой?
Глава 6
6
Люсиль сидела за завтраком на кухне, приготовленным её не очень-то умелыми руками. Шарлотка казалась расплывшейся густой жижей, держащей форму только благодаря тарелке с высокими краями. Чай был вкусным, но это только потому что Лувье умел его выбирать. Изящные чашки - белоснежные, с синим орнаментом у горлышка, - тоже купил Жорж, сославшись на то, что у него всегда была только одна чашка. Хотя это вовсе не так. Он купил тарелки, ингредиенты её любимых блюд, а когда она сказала, что соскучилась по багетам, принес ей горячий, свежий багет. Да, и готовил её любимые блюда. Так случалось всегда - если она чего-то не умела, это умел он. Правда, это не умаляло бесконечное их расстояние между друг другом.
Она вставала рано утром каждый день, чтобы хоть как-то его обрадовать, но её кулинарные изыски вряд ли можно было назвать действительно вкусными. Хотя Лувье и делал вид, что был всем этим доволен и даже ел с явным аппетитом. Только из него актёр такой же, как из Люси математик.
Она налила себе чай, решив не будить Лувье, а быстро уйти. Она работает в "Нувари" уже месяц, но он явно этому не рад - да, Люсиль и это ему рассказала. Особенно его бесит, когда этот старикашка Дюваль дарит ей, после каждого выступления, лилии. "Почему лилии? - говорит он, расхаживая по комнате. - Лилии - цветы ночных бабочек!". Обычно после такой фразы начиналась ссора и они не разговаривали друг с другом несколько дней. Мучительных дней. После этого он психовал и становился раздражительным, а после - целовал её в щеку и начинал разговаривать, а она и рада.
Ещё его раздражало то, что она пропадает там, в "Нувари", с утра до ночи, хотя "что ей делать там утром?" Представление начинается только в восемь. Он совсем не понимает что такое репетиции? Посиделки с подружками? Болтовня за чашечкой чая и круассаном? Впрочем, он едва ли лучше устроился - работает инженером. Пусть он и учился танцам, балет его явно не сильно занимал.