Айрон, загадочно улыбаясь, наблюдал за реакцией Маргуса, дождавшись момента, когда старый соперник не отпустил, наконец, все тормоза, полностью доверившись слишком умелым рукам Лайтонена. Железной рукой придавив глухо зароптавшую ревность, вампир присоединился к веселью, настраивая инструмент по имени Маргус для долгой и занимательной игры. Его руки некромант ощущал совсем иначе, чем плавные прикосновения Тимо. Немного шершавые, они оставляли на бледной коже колдуна пылающие изнутри отметины, безошибочно находили чувствительные точки, прикосновение к которым заставляло Маргуса непроизвольно вскрикивать.
- Позволь мне… - дрожащий от возбуждения шёпот Лайтонена словно опалил шею мага, и Маргус еле слышно застонал, откинув ставшую внезапно тяжёлой голову на плечо старлинга. Чужие пальцы, поглаживающие его виски, казалось, обжигали. - Глубже… ещё… я больше не могу сдерживаться!
- Тимо, нет! - Предупреждающий вскрик Айрона опоздал: Маргус ощутил, как нечто огромное заполняет его сознание, все ощущения неимоверно обострились, к ним прибавилась вдруг странная жажда, и теперь он точно знал, чего хочет и как именно. То, что это были отнюдь не его желания и мысли, некромант догадался лишь тогда, когда было уже слишком поздно…
Айрон в бессильной ярости смотрел на то, как сорвавшийся Лайтонен буквально насилует в ментальном плане окончательно поплывшего Маргуса, синие глаза возбуждённо пылали, тонкие губы приоткрыты в преддверии сладкого стона - Тимо обладал сознанием жертвы, и для него это было куда более интимным действом, чем банальные плотские утехи. Старлинга слегка потряхивало от наслаждения, он самозабвенно потрошил разум некроманта, получая от этого едва ли не сексуальное удовольствие, распахивал сундуки чужих тайн, заглядывал в самые потаённые уголки души… при этом не забывая стимулировать центры удовольствия в мозгу Маргуса, от чего сильное тело мага выгибалось навстречу ласкающим его пальцам Айрона, трепетно откликаясь на малейшее касание бурной реакцией.
- Отпусти его, Лайтонен. Немедленно!
Но Тимо словно не слышал, его глаза налились нечеловеческой синевой и теперь сияли так ярко, что могли поспорить со светом луны, заглядывающей в окна пентхауса. Тяжёлое, рваное дыхание, короткие всхлипы и стоны врага возбудили Айрона так, как не мог извивающийся между ними обнажённый Маргус. Дотянувшись, Айрон впился губами в соблазнительно приоткрытый рот Лайтонена, грубо вторгаясь в него языком, пытаясь поймать, уловить ритм, в котором двигался к вершине удовольствия старлинг. Тот, будто очнувшись от колдовского дурмана, довольно застонал, посасывая и покусывая язык вампира, играя с ним, и вдруг Айрон ощутил знакомый медный вкус крови, такой изысканный и богатый букет…
- Ты, сволочь… - удалось прохрипеть Принцу Ночи на последних остатках самообладания. Краем сознания, уже соскальзывая в упоительное безумие кровавого пиршества, он уловил удовлетворённый смешок ненавистного врага, понимая, что прямо сейчас этот самодовольный извращённый сукин сын имеет сразу двоих, и ничего не мог с этим поделать.
А дальше была круговерть удовольствия и боли, шальной взгляд Маргуса, садистская улыбка Лайтонена, наблюдающего за тем, как Айрон, впившийся в шею некроманта клыками, врывается в его тщательно подготовленное заботливым старлингом тело, ощущая невыносимый кайф и стыд одновременно. Ясно помнил Айрон только то, что кончил, глядя на ласкающего себя Тимо, и несчастный Маргус был вовсе не при чём. Просто слишком хорош был Император, откинувшийся на подушки, бесстыдно разведя длинные ноги, и оглаживающий свой крупный член с выпирающими под нежной кожей венками, блестящий от смазки, сочившейся из обнажившейся головки. Лунное сияние невесомой паутиной запуталось в седых серебристых волосах, робко скользило по ухоженной коже, едва тронутой мягким загаром… Айрон застонал от всепоглощающей ненависти и любви, сжигающих его естество, и излился бурным потоком в Маргуса, метавшегося под ним. Некромант выгнулся дугой, захрипев, из его члена ударила струя тёплой спермы, испачкавшей живот Айрона. В то же мгновение Тимо запрокинул голову, напрягая бёдра и кончая в кулак, еле слышно выдохнув:
- Айрон…
Когда пелена сладостного наваждения стала покидать обессиленного вампира, он прошептал:
- Как ты мог?.. Почему не я?!
Лайтонен перевёл затуманенный взгляд с окна, за которым горел волшебный фонарь луны, казавшейся непомерно огромной, на Айрона, раскинувшегося на постели, тихо усмехнувшись:
- Разве это возможно, Айрон? Мой Принц… Я хочу оставить тебя загадкой, неизведанной, непознанной и оттого во сто крат более желанной. Это ли не доказательство того, как сильно я люблю и ненавижу тебя? И вот ещё что. Буди своего приятеля, мы ещё не закончили.
По тонким, таким невыносимо чарующим губам пробежала похотливая улыбка, и Айрон откликнулся недобрым смешком:
- Воистину.
+++
Айрон никогда еще не чувствовал себя так странно! Внутри Маргуса было так горячо и тесно, что от наслаждения кружилась голова, но видеть, как Тимо ласкает другого, доводя некроманта до сладких судорог, было просто невыносимо. Император устроился таким образом, чтобы не давать рту колдуна отдыхать, загоняя в него свой мощный член, в то время как сам, с видимым удовольствием поглядывая на Айрона, принялся облизывать подрагивающий от запредельного вожделения ствол Маргуса. Принц Ночи содрогнулся от сладострастного исступления, ускоряя ритм, словно желая через Маргуса ощутить движения языка и губ Лайтонена, который специально действовал неторопливо и обстоятельно, демонстративно слизывая стекающие капли смазки, чувственно проводя языком по выступающим венкам, чтобы в следующее мгновение подразнить узкую щелочку, вызывая этим частые, глухие стоны Маргуса. Айрон мучительно сглотнул, желая достичь разрядки, но коварный враг одним своим развратным видом продлевал агонию, сводя усилия вампира на нет. Владыка Эргона тихо застонал, видя, как ровно и мощно двигаются бедра Лайтонена, вбиваясь в податливый рот некроманта по самые яйца, и не мог решить, чего ему хочется больше - жестоко трахнуть Тимо или позволить тому взять себя. Эти противоречия немного остудили пыл вампира, отодвинув приближающийся оргазм, и он смог сосредоточиться на извивающемся между ним и Императором Маргусе.
А некромант просто сгорал в горниле неведомых доселе чувств. Он ощущал член Айрона, вонзающийся все глубже и задевающий с каждым ударом внутри Маргуса нечто такое, отчего несчастный маг не мог сдержать сладкого крика. Внизу живота собирался огненный клубок, а боль, испытанная им вначале, давно отодвинулась на задний план, изысканно подчеркивая получаемое удовольствие. Задница горела и пульсировала под яростным напором Айрона, в то время как искусные губы второго любовника вытворяли с ним что-то поистине невообразимое. Дерзкий язык то быстро скользил вверх и вниз по каменному члену некроманта, то мягко кружил вокруг головки, красной от прилившей крови. Губы захватывали в горячий плен, даря сводящее с ума наслаждение, а потом вдруг отстранялись, чтобы переместиться к мошонке…