Маргус еще сильнее расслабил горло, позволяя Тимо входить почти на всю длину, чувствуя немного горьковатый вкус выделившейся смазки, и почему-то не считал происходящее чем-то отвратительным или неправильным. Он отдавал столько же, сколько получал от этих двоих, наслаждаясь каждым движением их разгоряченных тел, вдыхая терпкий запах мускуса и пота, слыша тихие стоны и вскрики и сам будучи не в состоянии удержаться от них, выражая всю степень своего восторга!
Пульсация внутри него становилась все невыносимей, он замычал, заглатывая горячий ствол Императора еще глубже, одновременно сдавливая Айрона в себе так сильно, что услышал глубокие, низкие стоны любовников, насаживающих его на себя в несколько последних, сильных толчков, а потом удовольствие нахлынуло на него, заставило бурно излиться белесым потоком семени, скрутило все внутренности и милосердно лишило сознания.
Тимо выскользнул изо рта безвольно раскинувшегося на простынях Маргуса, с удовлетворением проследив за тем, как следом тянутся липкие нити спермы, застывая на губах некроманта блестящими каплями. Что же, надо было признать - для весьма неискушенного в постельных забавах человека Маргус оказался понятливым и гибким. Однако Император получил куда большее удовольствие, глядя на то, как изгибается в танце страсти гибкое, сильное тело Айрона, а уж его взгляд… Тимо довольно облизнулся, поздравляя себя с удачной находкой одного из слабых мест его бессмертного врага. О, Айрон был просто великолепен, когда, насаживая на себя стонущего Маргуса, буквально пожирал глазами другого любовника, явно собираясь сделать то же самое с Тимо. А возможно, и представляя именно его на месте несчастного некроманта.
Сейчас они, тяжело дыша и испытывая томные отголоски отгремевшего оргазма, смотрели друг на друга, словно хищники, почуявшие кровь жертвы.
- Я всегда знал, что у тебя хорошо подвешен язык, Лайтонен, но чтобы довести жертву до обморока…
- Думаю, моих заслуг здесь не больше, чем твоих, - усмехнулся Император. - Но признай, я - лучший!
- Несомненно, - пробормотал Айрон, протягивая руку и впиваясь скрюченными пальцами в белоснежные волосы Тимо, притягивая его ближе, чтобы наградить поцелуем-укусом. Медный привкус крови раззадорил аппетит, возродил угасшее было желание, напомнил об опасности, но было поздно - Тимо тоже задыхался от нахлынувшего возбуждения, блуждая руками по телу вампира в грубом подобии ласки. - Но для начала мне бы хотелось лично убедиться, что ты не сделал с Маргусом что-то такое, чего все это время был лишён я.
- Ты серьёзно? Думаешь, я уступлю?
Сапфировые глаза загорелись двумя колдовскими огнями, заставляя сердце Айрона пуститься вскачь. Предчувствие удовольствия и легкий флер страха, придающий их отношениям приятную перчинку, сладкое дыхание врага на своих губах и вновь - свирепый укус, до боли, до крови, со всей страстью, что накопилась за годы разлуки и которую даже безудержный секс с Маргусом не смог остудить до безопасной температуры…
Они тесно прижимались друг к другу, с остервенением целуясь, сплетаясь языками в причудливом танце, упиваясь одним дыханием на двоих и рыча от нетерпения. Их члены терлись, скользили, увлажняясь выделившейся смазкой, разнося по всему телу дрожь невыносимого удовольствия и предвкушения. Борьба становилась все ожесточеннее, Айрон схватил Тимо за седую гриву, наматывая шелковую гущину на кулак и отводя руку, заставляя старлинга беспомощно откинуть голову, открывая беззащитное горло, и, потеряв осторожность, Принц Ночи впился занывшими от долгого ожидания клыками в шею врага, смакуя каждый миг того, как они вспарывают, преодолевая незначительное сопротивление, нежную, ухоженную кожу, вдыхая знакомый, родной запах сандала, лимона и корицы и совершенно теряя голову от сладости хлынувшей в горло горячей крови, так отличающейся от пресного вкуса Маргуса.
Урча от блаженства, вознесшего его на пик счастья, Айрон пропустил момент, когда старлинг начал сопротивляться. Сначала было ощущение некоторой неправильности, но вампир не предал этому значения. Мысленно он опередил события, представляя, как будет владеть потерявшимся в потоке бурного водоворота исступленного сладострастия врагом, разложив его на простынях, однако совершенно внезапно обнаружил, что сам лежит лицом вниз, уткнувшись носом в подушку, а в его заднице уже хозяйничают пальцы Лайтонена, смоченные чем-то липким и вязким. Поняв, что вампир очнулся от дурмана, Император поудобнее перехватил его руки, заведенные за спину, и вкрадчиво спросил:
- Тебе не кажется нечестным тот факт, что твой укус обладает таким мощным эрогенным свойством?
- Ты что задумал? - Полузадушено прохрипел Айрон.
- Ничего нового, как можно догадаться, - судя по голосу, Император вовсю забавлялся, а это грозило серьезными неприятностями. Принц Ночи завозился, пытаясь вырваться из захвата, но вместо этого лишь глубже насадился на ласкающие его изнутри пальцы. Тимо резко выдохнул, его длинные серебристые волосы мягкой, почти невесомой волной скользнули по спине Айрона, когда Император подался вперед, чтобы обхватить губами мочку уха вампира, жарко прошептав:
- Тебе было хорошо, правда? Внутри Маргуса.
Айрон выгнулся, чувствуя, как вжимается в его бедро каменная эрекция врага. Горячий, пульсирующий, восхитительно твердый член Лайтонена, уже истекающий соком желания. Тимо прикусил нежную кожу между лопатками аманта, заставляя Айрона тоненько заскулить в ожидании жестокого секса. Враг, между тем, с упоением продолжал оставлять на теле Владыки Эргона свои метки - наливающиеся красным следы от быстрых укусов и долгих поцелуев. Шея, плечи, бедра… Айрона сотрясала крупная дрожь, каждое движение пальцев внутри его плавящегося от жара тела отзывалось потрясающим, похожим на боль удовольствием.
Тимо ждал ответа, и вампиру пришлось вспомнить, как разговаривать:
- Я… Ты же знаешь, никто, кроме тебя, не может… АХ!
Айрон невольно сжался, почувствовав, как пальцы врага оставляют его, чтобы сомкнуться на вздыбленном от невыносимого желания члене.
- О, как мило, - прошипел Тимо, опалив горячим дыханием шею вампира, изнемогающего от вожделения. - А мне так не показалось.
- Проклятье! - Взвыл в отчаянии Айрон. - Просто вставь мне уже!
- Как грубо, - усмехнулся Император, - если хочешь этого, заслужи.
- Твою мать, Лайтонен, я тебе это припомню.
Айрон, развернувшись, послушно склонил голову к бедрам врага, вылизывая его горячий член и постанывая от нетерпения и необходимости почувствовать, наконец, этот большой, восхитительно твердый фаллос внутри себя. Пальцы Лайтонена неожиданно ласково поглаживали рассыпающиеся смоляные пряди, играя с ними, с каждым прикосновением посылая по телу Айрона все новые волны обжигающего возбуждения.