- Повторяю ещё раз, - будто не услышав меня, терпеливо проговорил Сет. - Покинь. Этот. Дом.
- А если я сама не уйду? Ты что, будешь со мной драться?
- Я с маленькими врунишками не дерусь. Я просто выведу тебя отсюда за ухо.
В организме как будто разорвалась бомба, напичканная ненавистью, злостью и жаждой убийства. Мне стало нечем дышать от потока отрицательных эмоций, волной захлестнувших всё тело, и каждый удар сердца громким гулом отдавался в ушах. Совершенно внезапно я поняла, что если сейчас не сотру Сета в порошок, я просто сдохну. И умру не от боли, а от упущенной реализации столь явного и сильного желания... желания уничтожить...
Резко развернувшись, я наклонилась над креслом, в которое кинула мечи после прихода в квартиру, и сжала их рукояти.
- Ну попробуй, - прошипела я в адрес Сета, одновременно нажимая на потайные кнопки...
Нажимала... но не нажала...
В самый последний момент, когда секретный механизм почти сработал, чувство всепоглощающей ненависти исчезло. Я глупо держала в руках мечи, остро ощущая какую-то звенящую пустоту внутри.
Под сверлящим взглядом Сета я разогнулась и нелепо застыла на месте, всё ещё не выпуская Мечи Уушты. Что-то ещё присутствовало во мне. Рядом с пустотой, гораздо меньшее, но очень, очень серьёзное. Прислушавшись к собственным эмоциям, я поняла, что снова злюсь. Но это была уже холодная, расчётливая ярость... она нисколько не застилала разум и позволяла мне вполне нормально соображать, а главное - контролировать свои действия.
- Ну попробуйте тогда меня потом найти, - глухо исправила я свою предыдущую фразу и, пройдя мимо Сета, вышла из квартиры.
Створка двери за мной с громким скрежетом задвинулась.
В лапах Джедаев
Постояв немного на лестничной площадке и подышав прекрасным свежим воздухом, создаваемым растениями, я села в лифт и укатила на первый этаж. Приток кислорода взбодрил после удушающего воздействия непонятного круговорота эмоций и заставил задуматься о будущем, которое казалось мне на тот момент очень туманным и бесперспективным.
Благо, возле подъезда стояла скамеечка, на которую можно было уютно забраться с ногами, уткнуться лицом в ладони и немножко поразмышлять, как мне с таким поганым характером жить дальше. Идти вперёд представлялось бессмысленным, отступать значило проявить слабость и признать себя безвольным тряпьём. Подняв голову, я посмотрела на Мечи Уушты, мирно так лежавшие рядом на скамейке, как будто они совсем ни при чём, и почти с ненавистью произнесла:
- У-у-у, сволочи... из-за вас ведь всё...
Мне показалось, что мечи весело сверкнули в отблеске фар пролетавшего мимо спидера. Я аж задохнулась от такой наглости, схватила артефакты и, хорошенько размахнувшись, бросила их на дорогу... честное слово, бросила бы, если б они снова не приклеились к ладоням. От бессилия я взвыла и затопала ногами... наверное, со стороны это смотрелось совершенно по-идиотски, потому что прохожие, которые раньше только бросали косые взгляды, остановились и, тихо переговариваясь, уже вовсю пялились на меня.
- Ну, чего уставились? – заорала я на зевак. – Человека никогда не видели?!
От окончательного и бесповоротного развития детской истерики меня спасла дурацкая галлюцинация: я вдруг чётко ощутила, как кто-то взял меня сзади за шею и легонько сдавил, наказывая, как нашкодившего зверька. Пожалуй, так я не вздрагивала с тех пор, как папенька окатывал нас с Марком по утрам ледяной водой, приучая к закаливанию...
Списав всё на расшатанную психику, я вернулась на скамейку, чтобы ещё раз собраться с мыслями и попытаться распутать хитросплетённый клубок вереницы событий, этот жуткий калейдоскоп, стоивший столько здоровья и нервов мне и людям, которые меня окружали... Упрямое сознание твердило, что причиной неурядиц послужили мечи, а интуиция угрюмо повторяла, что всё началось с моего стремления разозлить Маркуса. Загораживаться от собственной совести больше не имело смысла. Да-да, именно так кончается жизнь плохих девочек: в одиночестве, без денег, друзей, документов и практически без одежды...
- Уточнение: данное предположение является неверным, поскольку наличие нижнего белья, мягкой обуви вида «тапки домашние» и верхней одежды вида «халат банный» не может подходить под определение «практически без одежды».