- Что ты мне предлагаешь-то?
Я молча указала рукой в сторону обелисков в углу долины, за которыми находился разведывательный корабль Лорда Ситхов.
Утрата Меча Уушты
Кхарр, наверное, сам удивился, что на сей раз не нарушил уговор и доставил меня на своём потрёпанном корыте, отдалённо напоминавшем корабль, на космическую станцию. Перелёт я перенесла, можно сказать, стоически, терпеливо выслушивая насмешки мандалорца с компанией и довольствуясь скудным пайком да подстилкой в коридоре. Я кусала локти, думая о том, что в грузовом отсеке "Весёлого Вуки" стояла моя добыча, которую я вынужденно отдала Кхарру. Недолго мне довелось путешествовать на трофее, украденном у Лорда Ситхов... ещё труднее было свыкнуться с мыслью, что это не единственная утрата, которую мне нужно пережить.
Несколько раз, убедившись, что за мной никто не подсматривает, я мысленно и вслух тихонько обращалась к Дарт Молу, умоляя его простить меня и вернуться. Дело заключалось не только в том, что я нуждалась в продолжении обучения, но и в том, что я по-человечески хотела извиниться перед забраком за то, что подставила его перед другим Лордом Ситхов. Я отказывалась свыкнуться с мыслью, что призрак навсегда исчез из моей жизни, и отчаянно пыталась достучаться до него. Увы, все мои просьбы уходили в пустоту...
Космическая станция "Оазис-1", отгроханная на деньги налогоплательщиков из числа иторианцев, представляла собой гигантский летающий город с подобающей мегаполису инфраструктурой. Иторианцы, свихнувшиеся на почве охраны природы, построили "Оазис-1" по типу небесных городов на родной планете, которые никогда не садились на землю. Космическую станцию обеспечивала топливом целая флотилия дозаправщиков, благодаря чему космический мегаполис мог находиться вне любой из планет столько времени, сколько позволят запасы топлива. К услугам обитателей "Оазиса-1" предлагались магазины, центры развлечений, собственная транспортная система, жилые комплексы, заводы по производству синтетической пищи и многое другое. Иторианцы даже засеяли семенами настоящих трав и деревьев многие аллеи на искусственных улицах станции и отгородили целые парки, населив их завезёнными с разных планет животными.
Постоянные жители "Оазиса-1" работали в сфере обслуги и производства, благодаря чему получали льготы на покупку и аренду квартир и домов, а вот приезжим приходилось платить по полной программе. Разумеется, из-за невероятной сложности системы космической станции требовались внушительные денежные вливания в поддержку отлаженного механизма её жизнеобеспечения, поэтому расценки в "Оазисе-1" превосходили, скажем, корусантские в два-три раза.
Как объяснил Кхарр, Моанму, будучи почётным иторианцем, имел постоянную резиденцию в "Оазисе-1", куда прилетал время от времени для отдыха или на работу. Вот и недавно умения пластического хирурга срочно понадобились какой-то поп-звезде, выступавшей в концертном зале космической станции: дива после очередной пьянки неудачно поранилась бокалом и испортила черты своего прекрасного лица.
При подлёте к космопорту я через иллюминатор безразлично смотрела на чужие корабли, покорно ждавшие разрешения на посадку возле космической станции. Большие и маленькие, побитые жизнью и с иголочки новые, все они стремились в "Оазис-1", чтобы урвать свой кусок веселья или прибыли. На миг мне показалось, что в скоплении суден мелькнул старомодный округлый хвост "Цеоса", но больше я уже не могла отыскать взглядом знакомый силуэт.
Сам "Оазис-1" мне не понравился. Искусственность и фальшь сквозила в оформлении станции, будь то стилизованные под старину барельефы на домах или "эффект солнечного неба", создававшийся диодами, встроенными в потолок "Оазиса". Я уж не говорю про запах морского бриза, распыляемый ароматизаторами, столь неуместный в механизированном городе.
В клинику пластической хирургии Кхарр провёл меня через чёрный вход: коллегам Моанму не следовало знать о связи заслуженного врача с наёмниками. Сам кабинет иторианца с небольшим прудиком с фонтаном посередине, дорогостоящими картинами на стенах и парой скульптур крайт-драконов при входе создавал впечатление о хозяине как о большом ценителе искусства.
Кхарр остался со мной, через некоторое время в комнату заявился и сам иторианец. Лупоглазый длинношеий врач с уродливым рыбьим ртом брезгливо оглядел меня с головы до ног и вопросительно воззрился на наёмника.