Я обнаружила, что лежу на полу, и медленно поднялась, опираясь на руки и колени. В ушах звенело. Пюпитр опрокинулся. В нескольких метрах от меня я увидела молитвенный аппарат — он валялся на полу, разбитый и искореженный; по обломкам пробегали искры; экран затрещал и погас.
Я повернулась, чтобы осмотреться. Потом провела рукой по рту и увидела на пальцах кровь. Похоже, я насквозь прокусила нижнюю губу.
Экклезиархи тоже выглядели не лучшим образом. Некоторые лежали на полу, как я — за компанию как минимум с тремя щитами. Многие стояли на ногах — но шатались, словно контуженые. Инструменты, которые они держали в руках, вырубились от короткого замыкания.
— А теперь я снова требую объяснений, — обратилась я к Хоуди.
— Мы поместим тебя в место временного содержания, — произнес он, стараясь сохранять самообладание.
— Нет, — ответила я. — Вы объясните мне все это. Сейчас же.
— Ты не смеешь… — начал он.
— Не заставляйте меня произносить это слово еще раз, — оборвала я.
На самом деле, я не помнила слово, и не могла повторить его — но он-то этого не знал.
— Держите ее в рамках! — потребовала одна из теней.
— Эта самка выполнила испытание энунции, и ее жизненные показатели лучше, чем у всех образцов, которые были до нее, — произнесла вторая. — Она — первая в очереди на исследование и развитие ее навыков нашим хозяином.
— Она — наша собственность, — огрызнулся Хоуди. — А вы не командуете нами и не смеете отдавать приказы! Вы — наши партнеры в этом деле, но мы не можем просто так отдать то, за что так дорого заплатили!
— Утихомирьте ее, или это сделаем мы, — произнесла тень. — И мы возьмем все, что пожелаем, если решим, что это необходимо.
Хоуди взглянул на меня и снял капироту. Его лицо влажно блестело, волосы слиплись от пота.
— Троном святым тебя прошу, делай что я говорю, — попросил он. — Иначе они тебя заберут, а тебе этого точно не надо!
Внезапно понтифик Урба издал пронзительный вопль. Мы резко обернулись в его сторону и увидели, как он бьется в судорогах на своем троне, раскинув руки и ноги и прогнув тело назад. С ним случился припадок. Он смотрел в потолок и запрокидывал голову, пока золотая митра не свалилась, зацепившись за спинку трона — не помогла даже проволока, удерживавшая головной убор на месте. Изо рта понтифика хлынула кровь.
— Что это? — резко спросил Хоуди.
— Возможно, пост-фраза? — предположил один из экклезиархов. — Последствия энунциации?
— Пошлите за медиками! — рявкнул Хоуди. — Срочно пришлите сюда доктора или еще кого-нибудь из лекарей! И выставьте охрану.
Несчастный понтифик тем временем продолжал орать, корчиться и истекать кровью. Из приемной уже спешил отряд охранников. Как и те, которых мы видели в базилике, они были облачены в длинные одеяния и маски, которым было придано сходство с ликами святых — но их одеяния были синими, а поверх них красовались кольчуги из керамитовых пластин и латунных колец. Они были вооружены длинными силовыми шестами, и у каждого на боку висел кутро в медных ножнах.
Я удивилась — с каких это пор служители Экклезиархии мужского пола получили право носить оружие?
— Охраняйте ее, — приказал им Хоуди, указав на меня. Тем временем в библиотеку рысью вбежало трое врачей из Оффицио Медикае в красных стихарях; они окружили понтифика, чтобы позаботиться о нем.
Одна из теней за решетчатыми дверями потребовала, чтобы Хоуди составил полный отчет о произошедшем. Голос звучал, словно скрип камня по кресалу.
Хоуди повернулся и впился взглядом в темные фигуры.
— Оставьте нас! — бросил он. — Немедленно! Идите в нижние покои и будьте готовы покинуть это место при необходимости.
— Выражаем неудовольствие, — произнесла первая тень. — Вы ищете возможность исключить нас из состава совета и оставить эту самку для вашего личного распоряжения….
— Варп тебя побери, Скарпак! — заорал Хоуди. — Работай с нами, как обещал! Мы пока даже не знаем, что это такое. Убирайтесь, пока мы не усилили охрану!
Огромные тени на секунду резко обрисовались на фоне освещенных дверей, а потом пропали, отступив назад, в помещения, расположенные за деревянной перегородкой.