Искать путь по лагерю – дело непростое, а подчас и опасное, особенно с грузом ротных книг учёта, как у меня. В воздухе висела тяжёлая смесь дыма и вони конского дерьма, от которой у меня зудело в носу и слезились глаза. По пути пришлось помесить немало грязи между подвод, лошадей или вооружённых всадников. Никому из них явно не было дела до любых пеших на пути, а некоторые даже весело смеялись, глядя на очередного несчастного, растянувшегося в грязи. Меня удивило, какой беспорядок царил в этом лагере – различные скопления палаток ставили через произвольные промежутки, не пытаясь организовать нормальные проезды. Такими же грязными и неорганизованными выглядели и обитатели лагеря, во всяком случае те, с которыми я столкнулся в поисках знамени Ковенанта.
– Слышь, затянуться есть чем? – крикнул мне один оборванец из кучки особенно грязных палаток. Флаг над ними был мне не знаком, как и его акцент – резкий, запинающийся скрежет, происходивший, как я узнал позже, из восточных частей королевства. Он носил кожаную куртку, подбитую ржавым железом, и не брился уже много дней. В роте Ковенанта просящие давали мужчинам отращивать бороду семь дней, а потом тех, кто не мог содержать её в порядке, заставляли сбривать. А ещё я не сомневался, что клинок-просящая Офила избила бы меня до крови, высунься я наружу с засохшей грязью на лице.
– В нашей роте это запрещено, – крикнул я в ответ. – У меня есть монеты на бренди, если у тебя найдётся.
– Ой, иди на хрен. – Он махнул рукой, уже потеряв интерес, и отвернулся. – Во всём этом говённом лагере ни бутылки не найти.
Я пошёл дальше, стараясь держаться обочин грязных тропинок, и высматривал в лесе знамён знак Ковенанта. Когда я проходил мимо небольшой рощицы, мой взгляд привлекло любопытное зрелище. По неизвестным причинам между этими деревьями и окружающими палатками осталось довольно большое пространство, однако под ветвями высокой берёзы одиноко стояло коническое укрытие.
Похоже, его соорудили из переплетённых изогнутых веток, а щели заткнули смесью листьев и мха. Перед укрытием на маленьком огне дымился котелок, за которым следила тощая женщина в землисто-зелёном плаще. И хотя укрытие выглядело необычно, именно женщина приковала мой взгляд, и не красотой, а мешком из грубой ткани на голове. Сзади из-под мешка на плечи ниспадали длинные светлые волосы, а лицо – как я увидел, когда она повернулась посмотреть на меня – оставалось полностью скрытым.
На мешке имелись две маленькие ромбовидные дырочки. За ними всё скрывалось в тени, но я ощущал всю глубину её пристального взгляда. Она почувствовала мой взгляд на себе, в этом я не сомневался, но как – оставалось загадкой. Она привстала с табуретки, повернула ко мне лицо, и моё сердце забилось чаще. Мешок сморщился, когда она склонила голову. Жест не казался особенно хищным, но всё равно мне стало неуютно и захотелось оказаться где-нибудь в другом месте. И всё же я мешкал, не в силах отвести взгляд от чёрных ромбов её глаз. Настолько притягательных, что я не заметил хлюпанье сапог за спиной.
– Что, привстал у тебя на Ведьму в Мешке? – поинтересовался знакомый голос. – Это зря. Как я слышал, зрелище под той тряпкой настолько мерзкое, что лишает мужиков всякого рассудка.
Повернувшись, я оказался перед коренастым человеком в серо-чёрном мундире, с седеющими волосами. Его рука крепко держала рукоять меча, висевшего на поясе, хотя лицо оставалось приветливым.
– Сержант Лебас, – сказал я, и стрельнув глазами влево-вправо, убедился, что он не один. За его спиной я узнал ещё двоих охранников из Рудников, и их лица казались куда менее доброжелательными.
Как раз в таких случаях страх у меня испаряется. Исход этой встречи не вызывал сомнений, так что отсутствие неопределённости не оставило места для паники, и мои ладони не вспотели, как было бы, если б я всего лишь мельком заметил в толпе лицо этого человека.
– Элвин Писарь, – ответил Лебас, наклонив голову.
– Она действительно ведьма? – спросил я. Указывая на женщину с закрытой мешком головой, я не пытался выиграть время, а просто удовлетворял любопытство.
– Так говорят. – Лебас ухмыльнулся и пожал плечами. – Понимаешь, она же каэритка. Где проходят сборы, там и она со своими зельями, за хорошую цену. Лечит всё, от обвисшего члена до отравленных кишок. Но мне-то её услуги пока не требовались. – Улыбка почти слетела с его лица, а в глазах мелькнул суровый огонёк. – И вряд ли уже понадобятся тебе.