Я улыбнулся ему в ответ:
– Лорд Элдурм отправил вас на королевские сборы?
Тут всё притворное дружелюбие слетело с лица Лебаса, его кожа покраснела, ноздри раздувались.
– Семейство Гулатт больше не управляет Рудниками, и всё из-за тебя. – Костяшки его пальцев побелели на рукояти меча. – Всего один побег после всех этих лет, и король отобрал хартию у его светлости и продал другому аристократу с кошельком потолще. А теперь мы здесь, чтобы лорд Элдурм мог искупить свою честь в глазах короля. И через день-другой кто-то из нас уже будет лежать в грязи, и всё из-за тебя.
– Насколько я помню, у ворот каждое утро лежит куча народу.
– Куча никчёмного отребья, такого же, как ты. – Его ухмылка вернулась, и он шагнул вперёд, доставая меч из ножен. – Хотя мне следует поблагодарить тебя. Ты вот-вот сделаешь меня богатым…
В мгновения вроде этого судьбу человека может решить множество случайностей. Это может быть что-то простое, например, направление ветра или угол наклона солнца. Сейчас множество факторов в совокупности решало, переживу ли я эту встречу, и главным образом тот случайный факт, что сержант Лебас и двое его друзей не были настоящими солдатами – они были охранниками. Разница, может, и небольшая, но оказалась очень важной. Будь Лебас солдатом, а не человеком, который многие годы стращал и бил тех, кто не мог себя защитить, он бы двигался быстрее, или осторожнее. Но он атаковал как хулиган от рождения, который поддался гневу, и потому никак не мог увернуться от мешка с ротными книгами, которым я ударил его по уху.
Поворачиваясь, чтобы броситься в противоположную сторону, я мельком увидел, как изо рта сержанта вылетает кровь и несколько зубов, а его голова сильно дёрнулась, и коренастое тело свалилось. И, уже мчась в сторону рощицы, я услышал топот сапог его товарищей. Мне надо было проскочить между ними и бежать к самой оживлённой части лагеря, надеясь оторваться от погони среди палаток и солдат.
Мой курс неизбежно привёл меня к Ведьме в Мешке. Она стояла спокойно, и суматоха её никак не потревожила. И снова меня приковали чёрные ромбообразные дыры её глаз, и, казалось, время замедлилось, пока я бежал мимо неё. Всего на миг я заметил точку света, блеснувшую на тёмно-синем зрачке.
А потом я уже пробежал мимо неё, тяжело дыша и каждый миг ожидая свиста меча, но вместо этого вдруг услышал предупреждающий крик, после чего раздался звук резко остановившегося человека. Побежав чуть медленнее, я оглянулся через плечо и увидел, что один из охранников упал на колени, а второй на ногах, но тоже остановился. Они оба таращились на неподвижную Ведьму в Мешке, и их лица побелели от ужаса. Я понятия не имел, что именно вызвало такое внезапное прекращение погони, но не сомневался, что это связано с ней, хотя её поза совершенно не изменилась.
Человек на коленях отпрянул от неё: не с первой попытки, но всё же умудрился подняться на ноги и быстро побежал прочь. Его друг вёл себя сдержаннее: мрачно зыркал то на женщину, то на меня, размахивая от досады обнажённым мечом, ругался и бросал оскорбления в адрес Ведьмы в Мешке, хотя уходил при этом быстро. Когда я бросил на эту пару последний взгляд, они наклонялись, чтобы поднять обмякшего Лебаса и унести его прочь.
Я отвернулся и побежал дальше, чувствуя на себе взгляд Ведьмы в Мешке, пока не скрылся от неё в городе палаток.
Знамя Ковенанта я нашёл почти в центре лагеря, возле многоцветной группы хорошо охраняемых больших шатров. А самое высокое знамя над этим пёстрым скоплением представляло собой флаг, украшенный тремя белыми лошадьми на чёрном фоне. В обучении Сильды геральдика затрагивалась лишь краем, но всё же немного внимания ей уделялось, и знамя династии Алгатинетов я сразу опознал. Его размер и золотые кисточки по углам указывали на то, что это флаг самого короля Томаса, а не другого сосуда королевской крови рангом ниже.
Я поймал себя на том, что глазею на него, и опустил взгляд на шатры под флагом. Несмотря на то, что я не видел ни души, помимо охранников роты Короны в доспехах и красных плащах, меня одолевало ощущение новизны от факта, что я всего лишь в нескольких дюжинах ярдов от монархов Альбермайна.
«Всё же пришёл сражаться лично», раздумывал я. Видимо, моё предположение, что королевский двор переберётся в более безопасные места, оказалось ошибочным. Это определённо противоречило всему, что я слышал или узнал о короле и его благородных дружках. «Король – глупец, который обожает компанию тех, кто ещё глупее», как без прикрас отзывалась Сильда о том, кто нынче занимает трон. «Глупый простолюдин представляет опасность разве что для себя. Глупый король подвергает опасности всех».