Когда мы положили Гулатта к остальным, Эвадина подошла к Уилхему, они взялись за руки и встали над павшим другом. А потом я услышал шёпот Уилхема:
– Эви, я всегда думал, что это он будет нас хоронить.
В ответ она лишь сжала руку Уилхема, а потом отдала приказ закопать тела. Когда закрылась последняя могила, она выстроила роту в шеренги для проведения погребальных ритуалов. Её проповедь на этот раз вышла необычной, поскольку состояла из цитат одного Свитка мучеников – из вопросов, заданных мученицей Алианной королю язычников, который позже казнил её за то, что она отвергла его предложение о браке.
– «Разве кровь разделяет нас, великий король? Нет, ибо кровь в моих венах красна, как и твоя, и, поверь, так же горяча. Может, дело в языке? Нет, ибо со временем все языки можно изучить, и лишь редкие души неспособны к учению. Нас разделяет вера. Вера, которая закрывает моё сердце от твоего, ибо не могу я любить того, кто не способен любить. Лишь те, кто принял Ковенант между Серафилями и смертными – сердцем, телом и душой – могут поистине любить».
Капитан замолчала, глядя на свежевырытую землю, скрывавшую трупы. Ветер смахнул волосы с её лица, открыв прежнюю красоту без шрамов и недостатков. Хотя Эвадина скрестила мечи с самим Самозванцем, а потом вступила в жестокую схватку с рыцарями-предателями, но не получила ни единой царапины.
Я увидел, как она сделала вдох, чтобы ещё что-то сказать, но эти слова, какими бы они ни были, навеки утрачены, поскольку тут ей пришлось обернуться на звук приближающихся лошадей. С юга на вершину холма поднялась небольшая группа рыцарей и остановилась в сотне шагов от нас. Посереди них развевалось королевское знамя.
– Наше дело здесь закончено, – сказала нам Эвадина. – Ступайте и отдохните остаток дня. Сержант Суэйн, за мной, пожалуйста.
Рота начала расходиться – одни направились к своим палаткам, другие немного поразвлечься, а я задержался посмотреть, как Эвадина с сержантом шагают в сторону рыцарей. Все они были в ливреях роты Короны, и мои глаза различили медного орла на кирасе рыцаря впереди группы. Мне показалось странным, что сэр Алтус и другие рыцари облачены в полные доспехи. Сражаться здесь уже было не с кем.
Эвадина и Суэйн остановились, поприветствовали их поклоном, а сэр Алтус поднял забрало и развернул свиток. Я видел, как напрягся сержант в ответ на это явное оскорбление, ведь рыцарь-командующий не стал спешиваться и отвечать на поклон. С формальной чопорностью подняв свиток, сэр Алтус начал читать – слишком короткие слова и слишком далеко, не разобрать. Закончив, он наклонился и протянул документ Эвадине. Она его приняла и не спеша прочитала, а рыцарь-командующий принял позу, показавшуюся мне излишне напряжённой. Прочитав свиток, Эвадина заговорила. Я уловил лишь вопросительную интонацию, но не содержание. Что бы она ни спросила, от вопроса чело сэра Алтуса сильно нахмурилось, и он выдал в ответ несколько рубленых слов. Я их снова не разобрал, в отличие от сержанта Суэйна, который вспыхнул от гнева:
– Что за никчёмная шавка это сказала? – крикнул он. С потемневшим от смертельного напряжения лицом он бросился к рыцарю-командующему, держа руку на мече. Остальные королевские рыцари тут же встрепенулись и двинули лошадей вперёд, руки в латных перчатках потянулись к мечам и булавам.
– Стоять! – крикнул я роте, подняв руку. – Равнение на капитана!
Брюер предсказуемо отреагировал первым, выхватив фальшион и издав громкий рык, который тут же эхом пронёсся по шеренгам. Просящие не выкрикивали команд, но рота всё равно с бессознательным автоматизмом собралась в отряды, которые выстроились в упорядоченную линию. Нарастал сердитый гул, все поднимали оружие. Поле Предателей не принесло много денежных богатств, но оказалось щедрым на оружие и доспехи. Я раздобыл себе отличную алебарду вместо секача, так же поступили и многие другие, а немало кому достались мечи и топоры.
Стальная чаща блестела в полуденном солнце – мы встали перед рыцарями. Я видел, как они обменивались взглядами, представлял себе их нервные лица за забралами. Мы уже сражались с такими и знали, что они вовсе не непобедимые. А ещё нас было больше, по меньшей мере десять на одного. Но в тот день не случилось второй битвы на Поле Предателей, к моему большому сожалению, поскольку мне казалось, что это лучший шанс свести счёты с сэром Алтусом Леваллем.
– Тишина в строю! – раздался чистый и пронзительный голос Эвадины, с ноткой сердитой укоризны, которая приглушила наш уродливый гул. Она окинула нас запрещающим взглядом, задержав его на нескольких лицах, включая и моё. Её ярость была такой, что мне пришлось сдерживать желание покаянно поклониться. Вместо этого я твёрдо встретил её взгляд, увидев, как она прищурилась, прежде чем обернуться к рыцарю-командующему.