Я передвинул под собой ноги, вскочил перед мечником, обхватил рукой его шею и развернул нас обоих в нестройном пируэте. Потом притворился, что бью ему в глаз, чтобы он поднял локоть, и вонзил лезвие глубоко ему под руку, прямо в щель между мехами и кожаным доспехом. Как только лезвие попало в цель, и по моей руке потекла жаркая кровь, я свалил его с ног. Этот крепкий парень, несмотря на то, что рана определённо была смертельной, рычал и боролся, стараясь переложить меч в другую руку. Я поднялся и врезал лбом ему по носу. Это оглушило его лишь на миг, которого мне хватило, чтобы вытащить нож и ударить его в горло.
Над его дёргающимся телом я потянулся к мечу, за который он по-прежнему цеплялся обмякшей рукой, но быстро бросил это дело, услышав сзади топот ног. Ещё один мечник бросил драку с Уилхемом ради добычи полегче. Этот на голове носил крепкий железный шлем, а в руке держал дубовый щит. Позади него Уилхем по-прежнему сражался с нападавшими, которых осталось уже трое, а значит он забрал ещё одну жизнь в противовес убийству торговца шерстью. Хотя видно было, что он устаёт.
Крик мечника со щитом привлёк моё внимание к более насущным задачам. Его лицо скривилось в маске яростного вызова, и, перед тем как развернуться и побежать в противоположную сторону, я успел разглядеть угловатую паутину синих татуировок на коже под его бородой. Дорогой читатель, я должен честно сообщить тебе, что если бы на моём пути в тот миг не оказался Карник, я, скорее всего, сбежал бы в лес. Но он оказался, а вместе с ним и арбалет сержанта Суэйна, всё ещё привязанный к луке седла, прямо у меня под рукой.
Я сорвал его, нырнул, перекатился под Карником и бросился вперёд, слыша сзади крики коня и щитоносца, пытавшегося убраться с пути животного. Я забежал за самый высокий валун, вскочил на него и сунул ногу в стремя арбалета, заставив себя не отрывать от него взгляда, пока не натянул тетиву на замок, а потом выхватил болт из сапога, положил в паз, поднял и немедленно выстрелил.
Мой преследователь опрометчиво решил прыгнуть, чтобы ударить мечом мне в грудь, опустив в процессе щит. Поэтому ничто не помешало болту попасть ему в щёку прямо слева от железного наносника. Арбалет со стременем не настолько мощный, как с воротом, но с такого расстояния несложно вогнать болт через мышцы и лицевую кость прямо в мозг. Щитоносец умер ещё до того, как коснулся земли.
Я быстро перезарядил арбалет, поставив второй болт на место и направив его на трио воинов, всё ещё нападавших на Уилхема. Все мысли о побеге уже исчезли, как часто бывает, когда тебя захватывает сражение, прогоняя рациональные мысли и принуждая наносить всё новые повреждения.
Инстинктивно я выбрал целью самого высокого из трёх – похожего на медведя мужика с топором, который так же носил шлем, но никаких доспехов для защиты ног. Он споткнулся, когда болт попал ему сзади в бедро, чем быстро воспользовался Уилхем, бросившись вперёд и проткнув ему шею. Уилхем, не опуская меча, схватил содрогавшегося воина за плечо и развернул его, чтобы отразить очередное нападение одного из выживших оппонентов. Он так и подставлял умирающего человека в качестве щита, наклоняя его туда-сюда, чтобы отразить следующие атаки.
Я побежал к Карнику, надеясь вернуть колчан болтов, но у него сохранялось капризное настроение. Как только я подошёл, он развернулся, не дав мне схватить колчан, зато передо мной появилась рукоять меча. Мне удалось схватить навершие и выдернуть клинок из ножен, когда Карник развернулся и с выпученными от паники глазами бросился прочь.
– Ёбаный трус, – пробормотал я, поднимая меч и поворачиваясь к трём сражавшимся мужчинам. Уилхем по-прежнему держал прямо свой полумёртвый импровизированный щит, а два атакующих постоянно пытались обойти его с флангов. Я видел, что силы бывшего аристократа уже почти на исходе. Мечники, очевидно, тоже это понимали, перестав атаковать, чтобы немного отступить, и теперь один заходил по кругу слева, а другой справа. Как только Уилхем позволит упасть их истыканному компаньону, тут ему и конец.
Отметив, с какой лёгкостью оба мужчины крутят в предвкушении мечами, я решил, что ввязываться в эту схватку напрямую было бы слишком серьёзным вызовом моим скудным навыкам владения мечом. Вместо этого я побежал за щитом человека, убитого из моего арбалета. Штука оказалась тяжёлая, по его дубовым доскам от железного умбона в центре спиралями расходился красно-синий узор. Впрочем, во мне бурлил жар битвы, и щит, когда я взял его за лямки на предплечье, показался довольно лёгким.