– И о чём это тебе говорит? – спросил Декин.
– Они дрались в схватке, и недавно.
– В схватке? – Он поднял кустистую бровь и спокойно спросил: – Ты уверен, что это была всего лишь схватка?
Мой разум тут же бешено заработал. Всегда тревожно, если Декин говорит спокойным тоном.
– Скорее, битва, – произнёс я, понимая, что тараторю слишком быстро, но придержать слова не получалось. – Настолько крупная или важная, что об исходе надо рассказать королю. А раз они дышали до сегодняшнего рассвета, то видимо, победили.
– Что ещё? – Декин прищурил глаза, что говорило о потенциальном разочаровании. Похоже, я упустил нечто очевидное.
– Они кордвайнцы, – сказал я, стараясь говорить спокойнее. – Ехали с королевским гонцом, а значит их призвали в Шейвинскую Марку по делу Короны.
– Да, – сказал он, и небольшой вздох окрасил его голос, указывая на сдерживаемое ожидание. – И каково же главное дело у Короны в эти тревожные времена?
– Война с Самозванцем. – Сглотнув, понял я, и снова облегчённо улыбнулся. – Королевское войско вступило в битву с ордой Самозванца и победило.
Декин опустил бровь и так долго молча смотрел на меня, не отводя немигающего взгляда, что я вспотел второй раз за это утро. Потом он моргнул, повернулся и повёл лошадь прочь, пробормотав что-то Лорайн, которая двинулась рядом. Слова были сказаны тихо, но я расслышал – как он, не сомневаюсь, и рассчитывал.
– Послание?
Лорайн ответила нейтральным тоном, тщательно убрав с лица всякое выражение:
– Ты был прав, как всегда, любимый. Старый придурок переметнулся.
Декин приказал убрать трупы с дороги и утащить подальше в лес, где благодаря волкам, кабанам и лисам от них скоро останутся лишь безымянные кости. Шейвинский лес – голодное место, и свежее мясо редко пролежит долго, как только ветер разнесёт запах среди деревьев. И с удручающей неизбежностью именно Эрчел обнаружил, что один из них всё ещё жив. Эрчел был голоден, как лесной хищник, вот только этот голод другого сорта.
– Этот хуй ещё дышит! – удивлённо и обрадованно провозгласил он, когда арбалетчик, которого мы тащили по папоротникам, издал озадаченный, пытливый стон. Меня так ошеломило это неожиданное выживание, что я тут же выпустил его руку, и он плюхнулся на землю, где снова застонал, а потом поднял голову. Несмотря на дыры, пробитые в его теле, по меньшей мере, пятью стрелами, он, глядя на своих похитителей, напоминал человека, проснувшегося от странного сна.
– Друг, что случилось? – спросил Эрчел, опускаясь на корточки. Его лицо удивительно правдоподобно изображало сочувствие. – Разбойники, да? Мы с друзьями нашли тебя у дороги. – Его лицо помрачнело, в голосе появилась хриплая нотка отчаяния. – Как ужасно. Они настоящие звери, Бич их забери. Не волнуйся… – Он успокаивающе положил руку на качающуюся голову арбалетчика. – Мы всё сделаем, как надо.
– Эрчел, – сказал я с запретительной ноткой в голосе. Его глаза резко встретились с моими, и они ярко обиженно блестели, а острое, бледное лицо насупилось. Мы были примерно одного возраста, но я уже перерос большинство семнадцатилетних парней, если мне и впрямь столько лет. Даже сегодня мне остаётся лишь гадать о своём настоящем возрасте, поскольку таков уж удел бастардов, выставленных из борделя: дни рождения – загадка, а имя – это подарок, который делаешь сам себе.
– На твои развлечения нет времени, – сказал я Эрчелу. Послевкусие от убийства порождало во мне беспокойный гнев, а разговор с Декином его только усилил, укоротив терпение. В банде не было формальной иерархии как таковой. Декин был нашим неоспоримым и непререкаемым главарём, а Лорайн – его заместителем, но далее порядок со временем менялся. Эрчел, благодаря своим манерам и привычкам – грязным даже по меркам разбойников – в настоящее время стоял на несколько ступенек ниже меня. Поскольку он был прагматичным трусом в той же мере, что и злобным псом, обычно всегда можно было рассчитывать, что он отступит даже перед чуть большей властностью. Однако сегодня перспектива побаловать свои наклонности пересилила прагматизм.
– Элвин, отъебись, – пробормотал он, поворачиваясь к арбалетчику, который – невероятно! – набрался сил и попытался встать. – Не напрягайся, друг, – посоветовал Эрчел, и его рука скользнула к ножу на поясе. – Ляг, отдохни.
Я знал, что будет дальше. Эрчел станет шептать этому несчастному утешительные слова, а потом, ударив быстро, как змея, выколет ему глаз. Затем последуют новые успокаивающие заверения, и он выколет второй. А потом начнётся игра по выяснению того, сколько времени пройдёт, пока размякший бедолага не умрёт от ножа Эрчела, который будет вонзаться всё глубже и глубже. Чаще всего у меня не хватало духу такое терпеть, и уж точно не сегодня. К тому же он меня не послушал, а это уже достаточное основание для удара ногой, которой я попал ему в челюсть.