«Родня Эрчела», думал я, и маленький ножик вырезал идеальный узор на опоре, возле которой я сидел на корточках. Как и много раз до этого, я вспомнил каждое лицо, которое хоть мельком видел на Леффолдской поляне, каждое услышанное имя; всё, что Эрчел рассказывал мне о своей родне. «Правит нынче дядя Дренк», как-то раз сказал он. «Ему для этого пришлось убить кузена Фрелла. Поводом для поединка стал какой-то, наверняка выдуманный, спор из-за платы на шлюх. Дядя Дренк ужасно умный…».
– Зубило!
Нога Тории пнула меня по плечу, прервав поток расчётов, который, как я знал, в любом случае ни к чему не приведёт. Спустя четыре долгих года я не угадал новых ответов, зато в процессе всплыло огромное количество новых вопросов.
– Не забудь, найдёшь алмазы – половину мне, – сказал я, доставая из мешка у ног нужный инструмент и наклонился в туннель, чтобы вложить его ей в руку.
– Иди… – проворчала она от напряжения, засовывая зубило в невидимую трещину в скале, – нахуй. Всё моё. И всё золото, и все рубины.
С первого дня в туннеле это стало нашей обычной шуткой – собачиться из-за ненайденного богатства, – но в последнее время она, на мой вкус, стала приедаться. Хотя выход наконец-то был уже под боком, разговор о богатствах напомнил мне, что за границами этой шахты мы окажемся без гроша. Я жалел, что та мифическая карта к сокровищам Декина на самом деле не имеет ничего общего с реальностью. К сожалению, несмотря на безграничную жажду чужих богатств, Декин никогда не умел копить свои.
– Нам потребуется всё, – сказал я уже более серьёзным тоном. – Когда выберемся отсюда.
– Ковенант обеспечит, когда доберёмся до Каллинтора, хотя бы на время. – Тория замолчала, и туннель наполнился ударами молотка по зубилу. Время сделало из нас опытных рудокопов, но у неё лучше получалось понять, как легче высвободить упорный камень. А ещё маленькие размеры позволяли ей заползать в расщелины, недоступные большинству из нас. – Осторожно, – сказала она, я отошёл в сторону, и тяжёлый булыжник выкатился из туннеля, который недавно пошёл вверх после того, как Резчик решил, что теперь уже безопасно начинать двигаться к поверхности.
– Каллинтор в двенадцати милях от реки, – напомнил я. – И пешком это довольно много, да ещё со всадниками на хвосте.
– Чтобы выбраться отсюда, я готова за полдня пробежать сотню миль, не говоря уже о двенадцати. И к тому же… – она засопела, выбираясь из туннеля, уселась у входа, и устало, но оживлённо посмотрела на меня, притворно-искренне улыбаясь: – … разве наша восходящая, освящённая благодатью Серафилей, не постановила, что пункт нашего назначения – священный город? – Улыбка исчезла, и она охнула, якобы от ужаса: – Элвин, – начала она, прижав руки к груди, – неужели ты пойдёшь против пожеланий восходящей?
– Отвали, – пробормотал я, опускаясь рядом с ней, и вытащил пробку из маленькой бутылки. – Вот. – Я сделал глоток, наслаждаясь обжигающим бренди на языке, и передал ей бутылку. – Утопи своё кощунство.
– На это потребуется намного больше. – Она выпила, скорее отхлебнув, чем глотнув – так случалось пугающе обычно всякий раз, как выпивка оказывалась в пределах досягаемости. Жизнь здесь была тяжёлой для нас обоих, но Тория переносила её хуже.
Несмотря на всё, я с годами каким-то образом стал выше и шире в плечах, а Тория оставалась такой же миниатюрной, хотя руки стали более жилистыми. Из-за своих размеров она становилась мишенью для наиболее безрассудных заключённых не из паствы, особенно новоприбывших, которые ещё не узнали смертельные последствия нарушения неписанных, но строгих правил Рудников. Всего несколько месяцев назад её затащили в шахту трое новоприбывших бандитов из Альтьены. Клинком длиною с дюйм в ловкой руке она выбила глаз и отхватила палец-другой, а потом держала их на расстоянии, пока мы с Брюером не прибежали на шум. Очень скоро уже в шахте лежало два мёртвых бандита из Альтьены, а третьего оставили в живых в качестве предупреждения, лишив обоих глаз, чтобы подчеркнуть смысл. Другие каторжники оставили его, и он скитался и завывал, пока голод не добавил к ежемесячным потерям очередной труп. Как обычно, охранникам задавать вопросы не захотелось.
– Отличная штука, – сказала Тория, вытирая рот. – Украл у его светлости?
– Там на кухне работает горничная, которой я нравлюсь.
– Шлюха. – Она ухмыльнулась и передала мне значительно полегчавшую бутылку.