Даму звали Ольга Дмитриевна, очень приятная женщина, бабушка симпатичного белокурого мальчика Даника. Пока Маня с Даней играли в песочнике на детской площадке, женщины разговорились, и Саша, воспользовавшись возможностью выговориться, призналась совершенно посторонней женщине в том, как она страдает без своей любимой работы, как тяготит ее быт.
— Вы понимаете, Ольга Дмитриевна, ведь то время, что я трачу на уборку или готовку, не говоря уже о других своих хозяйственных обязанностях, я могла бы тратить на что-то другое, полезное для людей, заняться творчеством, без которого я просто задыхаюсь! Ведь когда Манечка спит, я постоянно что-то делаю по дому, потому что конца домашним делам нет, сами знаете. И, что самое обидное — деньги-то у меня есть, чтобы нанять няню или домработницу, но где найти слова, чтобы убедить моего мужа в том, что мне легче заплатить за весь этот домашний труд, чем круглые сутки носиться по квартире с тряпкой в руке?! К тому же мое творчество хорошо оплачивается!
Ольга Дмитриевна была нарядно одета в светлый хлопковый костюм и удобные светлые лодочки. Высокая, стройная брюнетка с красиво уложенным каре. Синие глаза, чудесная улыбка. В ней чувствовалась порода, и это сразу расположило Сашу к этой женщине. Возможно, и разговор-то этот серьезный состоялся именно потому, что на соседней скамейке появилась Ольга Дмитриевна. Будь на ее месте одна из многочисленных мамочек, с которыми Саша каждый день встречалась на детской площадке, она ни за что не стала бы заговаривать о наболевшем. Всех вполне устраивала их жизнь, и многие бы просто не поняли ее стремления работать, когда есть возможность просто заниматься ребенком и домом.
— А чем вы занимаетесь, Сашенька?
Ей было под шестьдесят, возраст чувствовался в ее манере разговаривать и держаться, но не во внешности. Кожа ее была довольно свежа, да и морщин было не так много. Конечно, она не бедствовала, об этом свидетельствовали сверкающие брильянты в ушах, да и автомобиль, на котором она потом увезла внука домой, также указывал на то, что она живет в достатке и ни в чем не нуждается. Вполне возможно, что она прибегала к пластической хирургии, подтянула себе лицо, омолодилась. Ну и что ж? Это ее дело. Главное, что выглядела она ухоженной, даже холеной, и уж точно не на свой возраст.
Саша, разговорившись с ней, разоткровенничавшись, только потом поняла, что все время, что они находились вместе на скамейке, говорили только о ней, о Саше. Как-то невежливо получилось, эгоистично. Она даже не успела спросить, чем занималась до пенсии сама Ольга Дмитриевна.
Поверила ли Саша в обещание новой знакомой поговорить об оформлении загородного дома со своим сыном? Нет. Вернее, поговорить-то она может, конечно, тем более что Саша прямо там же, не откладывая, отправила ей с телефона свое портфолио с работами, которые должны были произвести на нее хорошее впечатление. Поговорит, да только дальше разговора дело может и не пойти. Далеко не всякий владелец загородного дома желает, чтобы стены его дома были расписаны. У каждого свои предпочтения и вкус.
И вдруг этот утренний звонок. Мужчина представился сыном Ольги Дмитриевны, сказал, что готов поговорить с Сашей и даже показать свой дом, чтобы она сама уже решила, уместно ли будет его оформлять росписью. Больше того, он сам предложил заехать за ней домой.
Все складывалось настолько гладко, что Саша восприняла это как хороший знак. Значит, она делает все правильно. И все ее мысли постепенно станут реальны, материальны (в Интернете было полно блогов как раз о материальности мыслей и желаний, только плати блогерам деньги и станешь счастливой).
Хозяина, сына Ольги Дмитриевны, звали Игорь. Очень занятой человек, бизнесмен, он, может, и обладал каким-то вкусом, но дом его об этом молчал. Снаружи похожий на небольшой дворец с башенками, внутри — огромная белая коробка с множеством пустых, с белыми стенами, комнат, мраморной лестницей, светлой плиткой. Дом представлялся Саше белым, чистым листом бумаги или холстом, который ждал, когда же им, наконец, займутся и вдохнут в него жизнь, краски. Только войдя в этот новый дом, практически нежилой, где обитали сама Ольга Дмитриевна и Игорь, она не ощутила ни одного запаха — даже чай с лимоном, которым Игорь угостил ее, словно не спешил отдать свой аромат.