— Надо пойти им навстречу. Товарищ, ты с нами? — позвал Анри Поля.
— Ну, знаешь, — горячо говорил Брасар, шагая рядом с Анри, велосипед он оставил, как и все, в пивной, — этот Рубо — мировой парень! Хоть он и поп, но зол на них…
«Поп» в устах Брасара значит всего-навсего верующий, ничего страшного, как видите.
— Он мне нравится, клянусь тебе. А то, что он не коммунист, это нас даже как-то больше связывает, ты никогда этого не замечал?
— Чепуха! Вот так и обкручивают за милую душу! — вмешался Папильон.
— Нет, Рубо не такой, — поддержал Анри Брасара. — Вообще-то ты прав, Папильон, но с порядочными людьми нечего этого опасаться… Вы куда вышли? В сторону порта?
— Нет, на бульвар.
— Ты погляди, — кругом охранники!.. — сказал Анри.
На бульваре Себастьен-Морнэ охранники заняли позиции у ворот порта. Они решили преградить демонстрации доступ хотя бы в порт. Вдоль решетки по-прежнему толпился народ, но теперь все смотрели вверх по бульвару, откуда, как им уже было известно, должны появиться демонстранты. Толпа помешала охранникам встать вдоль тротуаров, как они это делают, когда хотят вызвать беспорядки, поэтому они выстроились по ту сторону ограды, ружье к ноге, на случай, если демонстранты попытаются перелезть через решетку на территорию порта. Грузовики, набитые охранниками, дежурили на двух уличках, выходящих на бульвар, прямо напротив порта. (На одной из этих уличек живет Клебер, как раз по ней они и бежали в ту ночь, когда делали надпись в порту.) Было известно, что на каждой уличке расположилось по пяти грузовиков…
— Они хотят поймать нас в ловушку, — заметил Брасар.
— Да, надо действовать осмотрительно, — сказал Анри. — Продумать все хорошенько, организовать, прежде чем мы двинемся сюда. Одни рабочие верфи еще ничего не смогут сделать. Сил у нас еще недостаточно.
— Ты не знаешь наших ребят, — возразил Брасар, — это львы! Мы уже себя показали.
— Мы тоже львы, — ответил немного задетый Папильон. — Но Анри, пожалуй, прав, — нас маловато.
Там, где кончается решетка, окаймляющая порт с этой стороны, бульвар поворачивает, несколько удаляется от порта и спускается к морю вдоль верфи, неподалеку от базы подводных лодок.
— Вон они идут, видишь?
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
До самых ворот
Вдали показалась колонна. Ветер доносил пение демонстрантов. Временами хор голосов звучал особенно мощно. Зрелище внушительное. Триста металлистов в старых потертых куртках, кожанках, плащах, надетых поверх спецовок, идут сплошной массой, сомкнутым строем.
— Ты обрати внимание, некоторые ребята страшно возбуждены, — говорит Брасар. — Это неплохие парни. Их можно понять. Они хотели сегодня ринуться в бой одни, не дожидаясь остальных, тех, кому надо было еще все растолковывать. Пришлось им доказывать, что лучше выступить на час позже, но всем вместе. Ну и досталось же Рубо, когда он им это сказал! Коммунисты не хотели его слушать и посылали к чорту, пока я не пришел ему на помощь. Кошмар какой-то!
— Понятно, но это вовсе не значит, что они действовали из плохих побуждений, — объясняет Анри.