— Антихрист? — улыбнулась Элиза.
— Да, формулировка оригинальна, выводы более чем смелые, но мыслит он в верном направлении.
— Уверяю вас, герр Торвальдсен, меньше всего мне хотелось бы править миром. Чересчур хлопотное дело.
— Трудно не согласиться. Вы просто намерены дергать его за ниточки ради процветания вашего клуба. Ну, а если по ходу возникнут… э-э… неприятные политические последствия… так что с того? Главное — прибыль! — Он помолчал. — Поэтому я к вам и приехал. Тоже хочу участвовать в дележе пирога.
— Вряд ли вы нуждаетесь, — усмехнулась Ларок.
— Вы тоже. Но ведь дело не в этом, верно?
— Что вы можете предложить в обмен на кусок пирога? — поинтересовалась она.
— У одного из членов вашего сообщества серьезные финансовые проблемы. Он на грани краха. По уши в долгах. Образ жизни, который он ведет, требует внушительных затрат, однако лишних денег у него нет. До кризиса его довели неудачные инвестиции, чрезмерные расходы и простая беспечность.
— Почему вас интересует этот человек?
— Он меня не интересует. — Торвальдсен равнодушно пожал плечами. — Я лишь хотел привлечь ваше внимание. А как? Рассказать о том, чего вы не знаете. По-моему, я выбрал идеальный способ добиться желаемого.
— Какое мне дело до его проблем?
— Так ведь утечка информации идет через него.
Элиза похолодела. Если один из избранных их продал, то союз под ударом. А ведь она как будто все предусмотрела!
— Кто он? — требовательным тоном спросила Ларок.
— Лорд Грэм Эшби.
ГЛАВА 22
Англия
К ужину Эшби вернулся в Сален-холл. Классический замок с толстыми зубчатыми стенами, опоясанный двадцатью четырьмя гектарами леса, принадлежал его семье с 1660 года.
В столовой лорд занял свое обычное место в северном конце стола, под портретом великого прадеда, шестого герцога Эшби, доверенного друга королевы Виктории. За окнами в морозном декабрьском воздухе кружили снежинки, предвестницы настоящего снегопада и приближающегося Рождества. До праздника всего два дня…
— Я слышала, как ты вернулся. — В комнату вошла Кэролайн в длинном шелковом платье с высоким разрезом, приоткрывающим обнаженную ногу. На изящные плечи был наброшен расстегнутый халат-кимоно. Золотистый цвет платья красиво гармонировал с длинными вьющимися волосами женщины.
— Умница. Одета как подобает идеальной любовнице, — заметил Грэм Эшби.
— Это ведь моя работа — радовать господина. — Она улыбнулась.
Он обожал с ней шутить и обмениваться колкостями. Чопорность жены утомила его до чертиков. Теперь супруга обитала в лондонской квартире — валялась часами под бесчисленными пирамидками в надежде, что их магическая сила очистит душу. Гори она пламенем, эта квартира, вместе с владелицей!.. Увы, такого счастья ему не перепало. Слава богу, детей у них не было, и они годами жили каждый сам по себе. Он менял любовниц как перчатки, только Кэролайн задержалась дольше прочих.
От остальных она отличалась по трем пунктам.
Во-первых, красотой. Такого изумительного сочетания достоинств в одной женщине Эшби никогда не видел. Во-вторых, умом. Она написала магистерскую о влиянии эпохи Наполеона на современную политическую мысль и европейскую интеграцию, а затем защитила докторские в Эдинбургском университете и Университетском колледже Лондона — по средневековой литературе и античной истории. В-третьих… Кэролайн искренне ему нравилась. Ее чувственность будила в нем порывы, на которые он и не думал, что способен.
— Я скучала по тебе ночью, — садясь за стол, сказала она.
— Я был на яхте.
— Дела или развлечения?
Кэролайн знала свое место, Эшби сразу расставил точки над «i». Никаких требований и ревности. Как ни странно, он ей не изменял. А вот встречается ли с кем-то она… Об этом он частенько задумывался. Впрочем, какая разница? У каждого из них своя дорога, оба вольны делать что заблагорассудится.
— Дела, — коротко ответил Эшби. И добавил: — Как обычно.
Слуга поставил перед ним тарелку. Сельдерей, завернутый в ветчину, под его любимым кислым сырным соусом. Чудесно!
Эшби разложил на коленях салфетку и взялся за вилку.