Однако каким-то необъяснимым образом его ладони оказались на упругих холмах ее грудей. И, не в силах сдержаться, он начал ласкать их, ощущая, как наливаются горячей силой ее соски, трепещущие от желания. Лишь прикоснувшись к ним языком, Тайлер смог чуть-чуть умерить этот жар.
Он откинул голову на подушку, однако пальцы его будто по инерции продолжали совершать круговые движения. Хейли с любопытством смотрела на него.
— Я и это должна уметь? — спросила она.
— Да.
Оглядев его широкую грудь, она осторожно провела ладонью по курчавой растительности.
— Ты мне очень нравишься, Тайлер. Именно таким…
— Ты мне тоже… Ах, Хейли… Твердыми ногтями она слегка зацепила его сосок, и тот мгновенно словно окаменел. Затем Хейли начала осыпать его грудь поцелуями, пока ее губы не достигли возбужденного соска.
— Так, милая, так, — бормотал Тайлер в полузабытьи, в то время как нежный язык любимой ласкал его плоть.
Не дожидаясь более подробных инструкций, руководствуясь только собственным инстинктом и реакцией Тайлера на ее поцелуи, Хейли прильнула губами к полоске волос, сбегавшей с его груди на живот. Его руки погрузились в разметавшиеся густые пряди женщины. Как молитву он повторял ее имя после каждого нового поцелуя.
Не владея больше собой, Тайлер одной рукой притянул Хейли за бедро, а другой нащупал темно-каштановый треугольник внизу ее живота. Его ладони начали действовать — их мягкое давление Хейли чувствовала словно изнутри. Сейчас он в буквальном смысле слова любил ее кончиками пальцев.
— Прошу тебя, Хейли, пожалуйста… Она прекрасно понимала, чего хочет от нее Тайлер. Любовь делала возможным все, даже то, что совсем еще недавно казалось немыслимым. Хейли благоговейно дотронулась до его тела. Для нее этот человек по-прежнему олицетворял собой чудо, и она преклонялась перед ним. Он дарил ей жизненную силу, и ей захотелось вновь ощутить, как эта сила неистово бурлит внутри нее. Женщина легла на спину, давая понять партнеру о своем желании.
— Нет, — прошептал Тайлер, а она все теснее прижималась к нему:
— Да, любимый, да…
Он уже не был для нее учителем — теперь ему приходилось исполнять роль ученика. Тайлер честно пытался унять в себе желание, но она не позволила ему этого сделать. Безраздельно отдавшись во власть сжигавшей их обоих страсти, мужчина и женщина упивались друг другом, содрогаясь в любовных конвульсиях. Обессиленный, Тайлер упал на спину рядом с Хейли. На лице его было написано горькое раскаяние.
— Прости меня, любимая. Я знал, что сегодня уже сделал тебе больно. Честное слово, я не хотел делать этого во второй раз. Во всяком случае, не так скоро. Но не сдержался. Простишь ли ты меня теперь?
Хейли положила голову ему на грудь — туда, где гулко билось сердце, и обвила его руками.
— Я никогда в жизни не простила бы тебя, если бы ты сдержался.
— А тебе идет, — игриво усмехнулась она, выходя из-под душа. Обмотав бедра махровым полотенцем, Тайлер пристально вглядывался в зеркало над раковиной. Его подбородок был намылен кремом для бритья.
— Ты и сама неплохо смотришься, — заметил он, оглядев ее отражение в зеркале. В ответ Хейли с непередаваемым озорством сделала реверанс. — Только хулиганские выходки тебе не к лицу. Но если обещаешь мне в дальнейшем вести себя пристойно, то, так уж и быть, я открою секрет: больше всего мне понравилось стоять вместе с тобой под душем. Таких ощущений я никогда еще не испытывал — даже в самых буйных мечтах представить себе такого не мог. И как только мы с тобой не захлебнулись?
Проведя бритвой широкую дорожку от основания шеи до подбородка, Тайлер продолжил насмешливо:
— А ты, гляжу, еще не утратила способности краснеть. Признайтесь, мисс Эштон, несмотря на всю вашу кажущуюся разнузданность, в душе вы по-прежнему ханжа.
— Ты это говоришь серьезно? — с вызовом спросила она, обхватив его руками сзади, чем доставила ему несказанное удовольствие. — Что же еще мне прикажешь сделать, чтобы доказать тебе, что во мне не осталось больше ни капли стыда? — Кончики ее грудей дразняще щекотали спину Тайлера.
Бритва была уже занесена над кадыком, однако он рассудительно предпочел не прикасаться ею к коже.
— Думаю, ты в состоянии сама что-нибудь придумать.
Внезапным движением руки Хейли сорвала с него полотенце и швырнула на пол.
— Что тут скажешь? — пробурчал Тайлер с притворным осуждением, чувствуя, как Хейли прижимается к нему все теснее. — Ничего бесстыднее и в самом деле не придумаешь.
Однако, как оказалось, он заблуждался. Это было еще не все. Тонкие женские пальцы дотронулись до его пупка, потом скользнули ниже. Стиснув зубы, Тайлер со свистом втянул в себя воздух. Бритва с грохотом упала в раковину. Молниеносно повернувшись, обнаженный мужчина подхватил Хейли под ягодицы, едва не оторвав от пола. Забыв о бритье, он уткнулся лицом в ложбинку между ее грудей, еще горячую и влажную после душа.
— Если дело пойдет так и дальше, я долго не протяну: умру нестарым, зато удовлетворенным, — пробормотал Тайлер. От пьянящей своей нежностью ложбинки жадный рот отправился в путешествие вниз по женскому телу, оставляя пылкие поцелуи на всех его соблазнительных изгибах.
Внезапно Хейли с криком вывернулась из мужских рук. Ему было хорошо известно, как она кричит во время любви. Однако тут явно было что-то другое. Он поднял на нее взгляд, полный тревоги.
— Тайлер, — глядела она на него глазами, в которых стояли слезы. — Твой крем для бритья — с ментолом?
— Ничего, я с тобой еще расквитаюсь, — предупредила Хейли, замахнувшись на него металлическим венчиком, которым взбивала яйца в миске. Придя на кухню, где она готовила сытный завтрак на двоих, Тайлер имел неосторожность осведомиться, как чувствует себя леди после душа. Широчайшая улыбка, с которой он задал этот вопрос, только усугубила ситуацию.
— Подумать только, стоит и смеется во все горло! Нет бы помог смыть эту гадость.
— Прости меня, Хейли, — проговорил он тоном кающегося грешника, хотя в его глазах все еще прыгали озорные огоньки. — Вот уж никак не думал, что такое может случиться. Ей-богу, я не нарочно. Честное бойскаутское.
Его покаяние вызвало у нее только недоверчивую усмешку.
— Смирение тебе не идет, — фыркну-ка она. — А вот наглость, навязчивость и самодовольство — совсем другое дело. У меня есть подозрение, что ты родился с набором этих замечательных качеств. Ладно уж, прощу, но только в том случае, если накроешь на стол.
— Отлично, но сперва — самое главное. — Подойдя к ней вплотную, Тайлер заключил ее в медвежьи объятия и поцеловал с таким неистовством, будто не было долгих ночных часов, проведенных ими вместе в спальне.
Ночью, перебравшись с покрывала перед камином на широкую кровать, они договорились, что будут спать. Однако эта клятва ничего не стоила — ни один не мог сомкнуть глаз. Предложение Тайлера соблюдать умеренность и осторожность с учетом того, что Хейли только-только утратила девственность, так и осталось благим пожеланием.
А теперь, утром, они с удвоенной энергией целовались и ласкали друг друга. Каждое прикосновение только сильнее распаляло их. Лишь едкий дым от масла, загоревшегося на раскаленной сковороде, привел обоих в чувство. Отчистив и вымыв сковороду, они решили больше не отвлекаться, и завтрак в конце концов был приготовлен.
Взяв со своей тарелки последний кусочек бекона, Хейли сунула его в рот Тайлеру. Еще не прожевав, тот объявил:
— Мне надо позвонить в Атланту насчет кое-каких дел. Не заскучаешь, пока я буду болтать по телефону? — Он облизал ее пальцы, на которых остался растопленный жир. Потом внимательно осмотрел их и, сочтя, что они еще недостаточно чисты, повторил процедуру.
Хейли зачарованно наблюдала, как ее пальцы один за другим погружаются в этот красивый рот. Облизывая тонкие женские пальчики, он слегка покусывал их, и от этого сердце сладко замирало у нее в груди. Она уже придумала, что ответить, но язык отчего-то не повиновался ей.